Тьма. Выжить любой ценой

На какое‑то время он замолчал.

– Я лишь хотел помочь тебе и не пугать тебя военной формой, потому и прикинулся обычным человеком. – продолжил пояснять он, – Это обычная помощь.

– И что мне теперь начать тебе верить? – дерзко заявила я.

Капитан строго посмотрел на меня.

– Ты хитрая девушка, – сказал он, – и я это прекрасно вижу. Ты умеешь многое менять местами в своих рассказах и врать о тех вещах, которые не хочешь говорить. Ты думаешь, я настолько глуп и это не замечаю?

Я не собиралась оправдываться. Хотя стоило отдать должное, Капитан сумел вывести меня из себя и испытала еле уловимые нотки чувства вины за ложь.

– Предлагаешь мне слепо доверять человеку, которого я вижу третий раз в своей жизни? – злобно выпалила я.

Глаза Капитана погрустнели.

– Нет, мне не нужно твое доверие. Если тебе хочется погибнуть, ты можешь это сделать в любой момент. – сухо ответил он, хотя я ощущала растущее напряжение в его голосе, – Но я просто прошу тебя поесть и немного отдохнуть, а дальше…

Он вновь замолк.

– Я хочу уйти. – как заведенная проговорила я.

– Наберись сил и…

– Я хочу уйти. – повторила я.

– Да иди! – крикнул он, полностью выйдя из себя, – Можешь идти прямо сейчас!

Капитан нервно провел руками по своим волосам, и сделал несколько вдохов. Затем уже более спокойно посмотрел на меня.

– Ты вольна делать все, что захочешь. – подытожил он, – И тогда, когда захочешь.

Капитан направился прочь от меня. В ту сторону, где, по его словам, была вкусная еда и приятная компания. А я осталась наедине со своими мыслями, страхами и сомнением дальнейшего пути. Наша беседа была крайне эмоциональной и не решила никакие проблемы. Наоборот, возможно создала их.

Выжить. Выжить любой ценой.

Поток прохладного воздуха немного привел меня в чувства. Я посмотрела под ноги, обнаружила там одинокий кленовый лист золотистого цвета. Он остановился у моих ног и не шевелясь ждал, когда я его возьму. Я неспешно наклонилась и взяла лист в руки, поднялась обратно. Расправив его в ладони, я внимательно стала изучать каждый его миллиметр. Тонкие веточки обрамляли его огромный жёлтый парашют, словно вены на человеческом теле. Он тоже был живой, возможно живее, чем я. Никогда не смотрела на это так осознанно, всегда не было времени.

А куда я спешила всю жизнь? Заработать денег и жить счастливо? А она начиналась в тишине и гармонии с миром или в количестве заслуг, которые я получила за годы непрерывной работы? И что? Где они сейчас и как помогают мне выживать?

Парадокс заключался в том, что, когда я остановилась и взглянула на мир, мира уже больше не было. Того мира, в котором я родилась, выросла, пыталась найти себя. Все мои старания исчезли вместе с тьмой, которая в целом‑то и не делала ничего плохого. Может это была и не гибель всего живого, а спасение мира от гибели?

Кто знал…

Я еще раз посмотрела на листок, спокойно лежавший на моей ладони. Он не суетился и не пытался сбежать, он был прекрасен таким, каким создала его природа. Подул легкий ветерок и лист плавно покинул мою руку, уносясь в прекрасную даль.

Вольна делать, что захочешь. А была ли это настоящая свобода?

– Ты не первая, кого он так пытается спасти. – я услышала позади хрипловатый мужской голос.

Обернувшись заметила того самого Петровича. Он стоял возле меня и тоже внимательно наблюдал за тем, как кленовый лист удаляется от нас.

– Почему?

– Потому что верит, что может помочь всем, кто сейчас потерял себя и своих близких.

– Жуткий недостаток для военного. – буркнула я.

Мужчина подошел ближе и по‑отечески положил свою руку мне на плечо.

– Или попытка справиться с потерей. – грустно сказал он.

Я повернулась к нему и удивленно посмотрела, не понимая, что он имел ввиду.

– Капитан кого‑то потерял?

Мужчина нахмурился и качнул головой.

– Вся его семья осталась там во тьме. – поведал он, и мне стало жутко обидно за Капитана и мои слова в его адрес, – И с тех пор, каждый, кого он находит в городах, где мы бываем, становится его способом подавить боль.

– Он не говорил.

Мужчина усмехнулся.

– О таком не говорят. И не признаются даже себе. Слишком гордый. – грустно произнес он, – Или слишком больно.

Что‑то екнуло в солнечном сплетении.

– Но почему же он так стремиться попасть на остров? – удивилась я, – Я думала, там его близкие, его семья. Зачем ему на остров?

Мужчина добродушно улыбнулся.

– Человек жив лишь тогда, когда во что‑то верит. Во что‑то хорошее и неразрушимое. – его голос был мягким и успокаивающим, – Он верит в остров и в то, что может спасти хотя бы одного человека. И пока он в это верит, он жив.

И несмотря на всю мою холодность, недоверие людям и Капитану, я почувствовала сильнейший эмоциональный порыв. Мне хотелось плакать, кричать. Обнять Капитана и сказать, что он справится. У него все будет хорошо. Дать ему то тепло, которое потеряла я еще до наступления тьмы. Потому я и чувствовала опасность от него. Капитан тоже страдал, как и я. Он мог понять меня и тогда мне пришлось бы стать с ним ближе. А это означало потерять и его тоже.

Потому что близкие уходят.

– А ты? – от эмоций меня отвлек Петрович, – Твоя семья тоже…

– Нет! – прервала его я, помотав головой, – Нет, они… Я одна уже давно. И это случилось задолго до тьмы.

Я осеклась, понимая, что где‑то в глубине души, я тоже верила в этот остров. И в то, что кто‑то мог меня там ждать. Видимо не так уж и не похожи мы были с Капитаном. Петрович тем временем доброжелательно посмеялся.

– Давай тоже будем верить в этот остров. – легко кивнул он, словно читая мои мысли, – Разочароваться мы всегда успеем, это легче и быстрее. А вот взрастить веру внутри себя – намного тяжелее.

– Только разочарование – это боль. – прошептала я.

Он долго молчал, вероятно подбирая слова, чтобы меня приободрить. Но мы оба знали, таких слов не нашлось бы в целом мире.