Тьма. Выжить любой ценой

В этот момент я подумала о том, что нужно было уходить вместе с соседями, когда те звали меня. И может быть я уже была бы спасена или же поглощена тьмой, но точно не находилась в руках мародеров, потерявших весь стыд и честь. Мой отец всегда говорил, что нужно слушать свои инстинкты и следовать решениям холодного разума. И тогда мне казалось, что остаться в квартире будет безопаснее, чем двигаться навстречу тьме.

Слезы предательски стекали по щекам, обжигая их. Как бы я мечтала сейчас ничего не чувствовать?

Если бы отец был жив, он бы уже нашел меня и спас и от мародеров, и от тьмы. Я помнила, как в детстве мы много переезжали, и отец чувствовал себя виноватым за это. Но мне не казалось это чем‑то плохим, наоборот это подарило мне любовь к путешествиям и смелость идти навстречу страхам. И сейчас, как бы жутко мне не было, я была готова принять любой исход. Ведь, папа бы гордился мной.

– Смотри, что я нашел!

Я замерла в ожидании обнаружения. Но ничего не произошло, никто не поднял плед и не вытащил меня из‑под кровати. И я даже не понимала, что меня спасло.

– Ого, вот и хозяин. – спустя время раздался голос одного из мужчин, – Я же говорил, что тут никого нет.

Я ничего не понимала. И на мгновение поймала себя на мысли, что тоже хотела вылезти и посмотреть туда, куда смотрели они. И вообще понять, что это за странный хозяин моей квартиры. Но порыв я, разумеется, сдержала.

– Видимо, бедняга не выдержал одиночества, и выбросился в окно. – безразлично сказал второй мужчина, – Ладно, надо уходить. У нас еще много работы в этом районе.

Через какое‑то время шаги стихли на лестничной площадке, но я все еще лежала под кроватью. Мне было страшно вылезать оттуда, ведь они могли не уйти или хуже того, зачем‑нибудь вернуться и обнаружить меня. А не того мертвого хозяина, чье тело лежало под окном моего дома. Да, я прекрасно знала о тех жителях, кто от страха и безысходности выбрасывался в окно. Я видела их гниющие трупы каждый раз на вылазке в магазин. Они просто лежали там и разлагались, хотя иногда животные раздирали трупы и объедали их. Еще одно доказательство, что мир либо был весь мертв, либо о нашем городе просто забыли.

***

Очнувшись, я не могла сразу вспомнить, где находилась и что происходило. Я всё ещё слышала знакомый гул, а затем возник образ того странного мужчины и неожиданного для меня полета. Помимо этого, я не могла расцепить свои веки, словно их склеила невидимая сила.

– Зря ты притащил ее сюда, Капитан. – сквозь гул я смогла различить чьи‑то голоса, – По всем признакам она тоже заражена и вряд ли выживет. А я не хочу лететь в самолете с тенью трупа. Опять.

– В этот раз все иначе. – ответил знакомый мужской голос, – Я думаю, это не последствия соприкосновения с тьмой, а какой‑то иммунитет. Об этом говорили ученые, может быть она действительно может стать вакциной для людей.

– Капитан, мы уже потеряли почти полсотни людей. И каждый раз ты говорил одно и тоже. – второй мужчина чуть повысил голос, – Это уже бесполезно. «Чистых» не осталось, все заражены.

– Ты не можешь знать этого наверняка! – крикнул Капитан, – Нам слишком мало известно об этом вирусе и о том, как он распространяется. – затем его голос стал ниже, словно он рассказывал тайну, – И я видел, некий ореол света вокруг нее.

– Это могла быть иллюзия, ты устал. – грустно проговорил второй мужчина.

Я все еще была обездвижена. Симптомы соприкосновения с тьмой… О таком я еще не слышала, и возможно, я была заражена смертельным вирусом, который постепенно убивал меня. Однако не сил ни желания размышлять не было, мне слишком хотелось спать.

– Я уверен, что она выживет и мы сможем наконец‑то хоть одного человека довезти до места назначения. – строго проговорил Капитан, – В конце концов, это приказ. И он не обсуждается.

Я слышала, как второй мужчина тяжело вздохнул.

– Надеюсь, ты прав. – сомневающимся голосом проговорил второй собеседник, – Знай, мы тоже все переживаем и каждому из нас также одиноко, как тебе. Перестань давить эмоции и просто поделись с нами, мы твои друзья. Да и все, что у тебя осталось здесь.

Я никак не могла уловить суть разговора. То ли Капитан был расстроен, то ли его собеседник так считал. Но мне не хотелось думать об этом и уж точно анализировать это. Возможно, меня убивал неизвестный вирус, и я могла просто больше не проснуться. Но одно я осознавала очень хорошо – я должна была выжить любой ценой. Слабость брала свое и я вновь медленно опускалась в мир грез, где не было ни тьмы, ни разговора незнакомых людей, и где я, как мне казалось, была в безопасности.

 

Экипаж

 

Когда я пришла в сознание, ощутила, что моя голова как‑то неестественно лежала и шея ужасно затекла. Я сделала глубокий вдох и медленно распахнула глаза. В помещении уже было светло, привычная кровать и странная дверь – никак не могла осознать, что такое могло быть в самолете. Некоторое время я вспоминала, где я находилась и что происходило со мной до того момента, как я очнулась сейчас. Последнее, что я помнила – странный мужчина, который пытался что‑то выяснить у меня про тьму, горький вкус, пробивавшийся сквозь сладость чая и аромат папиного парфюма.

Он точно был военным.

В голове всплыли обрывки разговора про тьму и симптомы соприкосновения с ней. Я никогда ранее о таком даже не слышала, и уж тем более не видела, как это происходило. С другой стороны, я практически все время проводила в квартире, изредка пробираясь в супермаркет за продуктами. Если я была заражена и должна была умереть, то почему единственный дискомфорт, который у меня сейчас был – это затекшее тело?

Выжить любой ценой.

Я осторожно потянулась, пытаясь ощутить каждую часть своего тела. На странность оно было в порядке, никаких травм и даже колено не болело. Неторопливо пошевелила сначала одной ногой, затем второй, затем в ход пошли руки и наконец, шея. Неприятный хруст и мне стало легче. Внимательно посмотрела на ногу и увидела, что и повязки нет совсем, только разорванный кусок штанов. Вероятно, при оказании помощи, одежду рвали нещадно.

Хорошо, что вообще оставили в живых.

Жизнь в уединении сделала меня жутко подозрительной, а долгое отсутствие коммуникации подарило социофобию. Возможно люди, которые принесли меня на этот самолет были моими спасителями, а не врагами. Но мне было слишком сложно сейчас это осознать. К тому же, было абсолютно непонятно, зачем тот мужчина выдавал себя за обычного выжившего, если он определенно относился к силовым структурам. Да и самолет был далеко не туристическим лайнером, везущим нас на безопасный остров. Я безусловно могла выдать эти мысли за обычный страх после катастрофы, произошедшей с миром. Тем не менее, не страх опоил меня снотворным.

Нельзя показывать слабость.