Ты и я
В девятом классе встречались мы редко, я немного стеснялась делать шаг ей навстречу: я проговорилась и думала, что Зоя может просто посмеиваться надо мной, но она была искренна и действительно хотела мне помочь. После летних каникул встречаться стали ещё реже – Зоя училась уже в одиннадцатом классе, нужно было как‑то заканчивать школу. И тут на нашу дружбу обратили внимание девчонки из моего класса, они моей привязанности к Зое не одобрили. Наша вездесущая троица: Татьяна Баринова, Татьяна Леонтьева и Светка Осокина – встала на дыбы. С Бариновой с десятого класса по одиннадцатый я сидела за одной партой, и ей было легче всего начать разговор со мной о Зое. Оказывается, они про неё знали много всего плохого: и что она водится не с той компанией, и что она меня затянет в омут разврата, и что я с ней пропаду. Леонтьева мне всё время пыталась рассказать, как она встречалась с Зоей в весьма неприличной обстановке. Я, правда, не стала спрашивать, как сама Леонтьева в этот момент попала в эту неприличную обстановку.
Не знаю, было ли хоть что‑нибудь из этого правдой, но со мной такие разговоры было вести бесполезно – я всегда сама знала, как мне поступать, кого выбирать в друзья. Только посмеивалась. Наша дружба продолжалась ещё весь мой десятый класс, потом Зоя закончила школу, и мы не виделись с ней около полугода. Когда же осенью я встретилась с ней, оказалось, что она успела за это время выйти замуж, и как‑то само собой получилось, что мы перестали видеться.
Возвращаюсь к записям:
Я теперь надеюсь, что всё‑таки нравлюсь ему. С чего бы ему мне приветы передавать? Чего я жду? Жду, когда он подойдёт сам. Жду Первого мая. Вдруг этот день, как и шестое ноября, станет счастливым днём!
В понедельник, как всегда, на завод. Я Андрея всегда жду к двенадцати часам; мой станок стоит у самой раздевалки, и он всегда проходит мимо меня.
В этот раз Андрей смотрел на меня с каким‑то виноватым видом. Интересно, передала ли Зоя ему от меня привет? И вообще ходил вокруг да около, словно что‑то хотел сказать. Я пошла в кладовую за мелом для занятий, а он работает как раз напротив кладовой; зашла, закрыла за собой дверь. В кладовой был Юра Привалов, парень из их класса, что‑то выбирал на полке. Вдруг входит Андрей. Увидел Привалова и замер. Я почему‑то отвернулась и тихо засмеялась, Андрей покраснел и двинулся к полкам. А Юра Привалов всё не уходит, ищет какой‑то инструмент. От нечего делать Андрей тоже стал что‑то искать; наверное, думал: «Что бы там взять?» Наконец нашёл: нужны проверочные кольца. Посмотрел на них, повертел и ушёл, а колец не взял.
Так разговор и не состоялся. А может, мне это всё показалось? Но глаз он от меня точно не отрывал. Я просто чувствовала этот взгляд всё время, пока не ушла на занятия.
– –
03.05.1964. Вот уже и май, и до летних каникул остался пятьдесят один день. Давно ли я возвращалась после лета из Полтавы и переживала: какая несправедливость, все остаются, а я уезжаю. У меня в Полтаве много друзей, а самая главная подружка – Наташка, очень по ней скучаю. Шла в школу второго сентября и не знала, что кто‑то будет сидеть впереди меня на лекции, о ком я буду думать и даже плакать. А год прошёл! И я не жалею ни о чём. Всё так и нужно!
Конец ознакомительного фрагмента
