Ты мне не отец

– Странный ты, Демьянов. Не лень тебе шляться по магазинам ради чужого выродка? Все можно заказать, привезут на дом. А мы бы пока занялись чем то поинтереснее.

– Мне интереснее выбрать самому подарок, – ухмыляюсь я. Сейчас мне хочется одного – сбежать из собственного дома, который я строил в надежде, что когда‑нибудь в Карке все же проснется нормальный инстинкт женщины к продолжению рода. Она так и осталась пустышкой, как и этот дом, и все, что меня окружает. Просто пшик. Иллюзия счастья. – А ты тут развлеки себя сама. Что ты там любишь? Шампанское? Есть еще секс‑шопы, детка. От того, что там продают дети не заводятся у недобаб, которые зовут маленьких людей выродками.

– Ну ты и…

– Скот, я знаю. А ты ледяная сука. Мы прекрасная пара, – иду к выходу, даже не повернув головы. Чувствую спиной взгляд жены. Мне плевать, на ее чувства. Но она сама сделала меня таким. И мне не стыдно.

Так что там любят мелкие лопоухие пираты с вишневыми глазами? Наверняка сабли, треуголки и…

– Петр Дмитриевич, куда едем? – выдергивает меня из раздумий голос шофера.

– Вадик, что любят пираты? – блядь, судя по удивленному взгляду этого балбеса он считает, что едем мы сейчас с дурдом лечиться галоперидолом.

– Ну, ром они любят, пиастры, баб дешевых. И я не Вадик, а Владик.

– Ты сейчас мне рассказал свои фантазии, Вадик, – хмыкаю я. – Они, конечно нормальны для мальчиков возраста сорок плюс. А я спрашиваю тебя, что можно подарить ребенку, фанатеющего от пиратов.

– Так бы и сказали, – бурчит водила, у которого уши сейчас на два семафора похожи. – Так это, ну… Попугаев они там любят, сабли всякие, а… Вот… Трубу подзорную еще можно купить хорошую.

– В магазин, – коротко приказываю я. – В трубный.

– Это… Ну ок… Понял…

– А потом в ресторан. Пойдешь со мной.

– Так это, я пообедал в чебуречной, прямо до ушей наелся. Рестораны не люблю я…

– Боже, кто сказал, что я тебя буду кормить? Уши у тебя аж светятся, ты точно чебуреки ел? Вадик, ты похож на трехстворчатый шкаф, будешь выбивать из менеджера по персоналу адрес пирата, андестенд?

– Я Владик. И я добрый. Я не умею выбивать.

Бедный Владик. Судя по его голосу, он решил, что зря я отказался от веселого дома с поролоновыми стенами, и теперь думает не отвезти ли меня туда насильно. Походу он боится садиться сейчас ко мне спиной.

– Ладно, ты просто постоишь рядом, – скалюсь я, – трогай Вадик.

– Я Владик.

– Я это запомню, Вадик.

Вот интересно, почему в магазинах теперь не продают подзорных труб? Через час имения моего мозга биноклями, видеокамерами стримминговыми, театральными лорнетами, ружьями для фотоохоты и прочей хренью. Я вывалился из магазина оптики в состоянии близком к умопомешательству, держа под мышкой огромную коробку с прибором неизвестного предназначения, похожим на чертов телескоп Хабл. Один глаз мне прикрыли черной повязкой, которую я благополучно забыл снять, чтобы удобно было наслаждаться оптикой. Похож я сейчас был не на миллиардера из списка форбс, а на городского идиота.

– Клевая вещь, – оценил мою покупку Владик, пыхтя запихивая покупку в багажник. – Я своему сыну такой хотел взять, да больно дорого. Это, я вас ждал пока, видел попугая в зоомагазине. Клевый. Я очень люблю зверушек смотреть. Петр Дмитриевич. А вы любите животных?

– Избавь меня от идиотизма умоляю. В ресторан, быстро. – прорычал я, обвалился на сиденье и задремал.

Снилась мне свора убогих беззубых калек в треуголках разной степени быдлячества, скрипящая шхуна и воняющие водорослями морские брызги прилетающие прямо в мою изумленную физиономию, перевязанную черной повязкой. Такой же вонючий попугай, восседающий на моем плече и тяжелый как кирпич. И, от чего‑то гнутая, подзорная труба, зажатая в моей руке.

– Земля! – проорал дурным голосом один из благородных морских разбойников, самый бородатый и беззубый и затряс меня за плечо. – Капитан, полундра!

– Убью. Боцман, выдай этому морскому черту черную метку, – прорычал я и открыл глаза. Уперся от чего‑то одним глазом в озадаченную морду Владика, который сейчас определенно раздумывал, не уволиться ли ему.

– Я говорю, в ресторан прибыли, Петр Дмитрич. Может домой вас отвезти, или таблетки есть какие у вас в кармане?

Я выбрался из машины, поднял воротник пальто и пошел к ресторану, пропустив мимо ушей очередной идиотизм шофера. Сменить его что ли? А с другой стороны, зачем мне корифей в обслуге?

– Морду сделай страшную, – приказал я, болтающемуся за моей спиной, «шкафу».

Владик вжал щеки, надул губы и прищурился, стал похож на Никулина, который притворялся иностранцем в старом фильме про двух чокнутых стариков. Не то что я испугался. Но стало неприятно. Такой придурок и ножиком может пырнуть в припадке.

– Я сказал – страшную, – выдохнул я и толкнул тяжелую дверь дорогого заведения. – Вадик, не разочаровывай меня.

Да нам и искать не пришлось бабу‑менеджера. Она вынырнула из недр харчевни, как черт из табакерки и устремилась в нашу сторону. Владик напрягся и превратился в бородавчатого огра.

– Господин Демьянов, что‑то случилось? Я на почту вашей секретарши отправила все документы. Если они не дошли, вы бы могли просто позвонить, я бы продублировала.

– Я не занимаюсь копеечными цидульками. Для этого у меня есть финотдел. Мне нужен адрес официантки, – поморщился я. Голова снова закружилась, в ушах возник уже привычный мне шум. Я достал из кармана леденец и забросил его под язык. Стало немного лучше почти сразу.

– Мы не даем информацию о сотрудниках, – напряглась тетка.

– Владик, – простонал я. В голову впились ледяные щупальцы боли. Амбал выдвинулся из‑за моей спины и пошел на несчастную, ни в чем неповинную дамочку с неотвратимостью Рагнарека. Она испуганно отступила на шаг и замерла на месте, уперевшись не мелким задом в стол. – Мадам, мой охранник неудержим, когда я ему говорю «Фас». А у вас на столах полно колюще‑режущих предметов. От вилки, например, в теле остаются сразу четыре лишних отверстия.

Владик взял в лапу столовый нож, который в его длани выглядел зубочисткой. Если уж откровенно, этим ножом кого‑то напугать было практически невозможно. Но менеджер лицом сбледнула.

– Какой именно?

– Самой криворукой и дурной. Похожей на волоокую олениху.

– Послушайте, Петр Дмитриевич. Я дам вам адрес. Но будьте милосердны. У Лилии и так жизнь не сахар. И сегодня у ее мальчика праздник. Не портите детям жизнь. Она еще девочка совсем, а на руках…

– Адрес, и бутылку колы с сахаром. Быстро, – из последних сил простонал я. Еще немного и я свалюсь к дешевым бареткам этой дуры. – Вадик, запиши. А мне надо на воздух. И колу. Не переживай, не обижу девку и ее пацана.

– Зачем тогда угрозы?

– В противном случае ты б мне не дала адрес, – скалюсь я. В голове расцветают огненные шары.

– Да, не дала бы, – хмурится чертова баба.