Ты предал нашу семью

– Я хочу свой ресторан в Москве, – ляпнула первое, что пришло в голову, не вызвав при этом понимания, что не справлюсь, если придётся идти до конца.

– Свой… ресторан в Москве?

Удивление, написанное на лице Руслана, было таким неподдельным, что я чуть не рассмеялась. А себе сказала – Женька, ты космос! Если выгорит, то командировки в другой город – это то, что нужно! Лететь до столицы около часа, можно взять с собой сына без проблем. А возможностей оказаться на свободе будет в разы больше.

– Ну да. Там большие деньги, там возможно‑ости, – протянула я. – У тебя же есть какая‑то побочная сеть продовольственных магазинов и ты всегда говорил, что еда – это то, что будет актуально всегда. Ты станешь заниматься своими колбасами, а я – утончённой кухней. Сейчас столько возможностей раскрутить бизнес! Особенно, когда муж очень щедрый и самый лучший!

Я намеренно повторила эту фразу. Пусть теперь каждый раз, когда эта сучка Валери её шепчет в порыве страсти, благодаря за подаренные бриллианты, ему на память приходит совершенно другая женщина. Законная жена.

– Я подумаю, – сказал Троянский, нахмурившись.

Было видно, что он сомневается, но при этом моя затея ему нравится. Наверное, уже мысленно представил себе, как выстроил свою и мою жизни таким образом, что жена не только проглотила всё дерьмо, которое он принёс, но ещё и стала приносить прибыль в семью.

– Вот и хорошо, – кивнула я, поднимаясь.

Чуть покачнулась, уже не притворно, а потому что из меня как будто выкачали силы. Почувствовав чудовищную усталость, я направилась к лестнице, чтобы заглянуть к Савве и лечь спать.

– Жень! – окликнул меня муж, когда я добралась до первой ступени.

– М? – полуобернулась я к нему.

И вдруг увидела тот взгляд, который знала на все сто. Троянский был возбуждён! Физически. Ему нравился тот курс, который общими усилиями взяла наша история.

– Нет, ничего, – помотал он головой, когда я заметила, что в его голове со скоростью света пронеслись несколько мыслей, потому что выражение лица менялось с одного на другое за считанные мгновения. – Спокойной ночи.

– И тебе сладких снов, Троянский, – хмыкнула я и стала подниматься по лестнице.

– Я думаю, что мне стоит извиниться за вчерашнее, – сказала я Максу, на которого вечером умудрилась вылить раздражение, чего раньше не бывало ни разу.

Савва сидел рядом, глядя в планшет, который я разрешала ему смотреть от силы десять минут в день, да и то – обучающие мультики. Поэтому вряд ли прислушивался к разговору. А если это и делал, то поймёт он от силы десятую часть.

– Я этого не требую, – не без удивления ответил Хмельницкий. – Телефон свой, я, кстати, нашёл. Ты оставила его на заднем сидении.

Наши взгляды снова, как вечером, встретились в зеркальце заднего вида. Макс ухмыльнулся и сосредоточился на дороге.

– Это хорошо, – ответила я, когда напряжение, которое чувствовалось между нами, стало спадать.

Наверное, я просто себе его придумала, потому что до вчерашнего вечера в таком поведении уличена ни разу не была. И уж тем более с персоналом себе подобного не позволяла. Особенно с Хмельницким, который был не просто водителем и охранником, но и близким человеком для Руслана.

– И всё же извини. Такое больше не повторится.

Макс кивнул, а я откинулась на сидении и расслабилась. Мы направлялись к моей матери, чтобы Саввик, которого она обожала и это было взаимно, мог побыть с бабушкой. На самом же деле я планировала сегодня встретиться с Мариной, её контакты мне дал Никита. Вроде как она разбиралась в том вопросе, который сейчас занимал все мои мысли. Вот только мне нужно было решить, отпустить Хмельницкого и поехать на встречу одной, или же не дуть на воду, обжегшись на молоке.

– Макс, скажи… только честно… Есть ли список каких‑то мест, куда тебе запрещено меня отвозить?

Мысль об этом пришла внезапно, и я решила не ходить вокруг да около и спросить прямо в лоб. И тут же поняла, что сделала это не зря. По реакции Хмельницкого стало ясно, что у них был разговор с Русланом на эту тему.

– Я должен сообщить, если ты попросишь отвезти тебя на вокзал или в аэропорт. Или если вызовешь такси, чтобы куда‑то ехать, вместо того, чтобы воспользоваться мной.

Поджав губы, я ощутила, что начинаю безумно, просто до одури злиться. Максу, впрочем, говорить ничего не стала. В принципе, это было ожидаемо, учитывая те слова, что муж сказал про Савву. Но и контроль, пусть его и можно было легко обойти, мне был крайне неприятен.

– Приехали, – сказал Хмельницкий, когда остановился возле двери в подъезд, в котором находилась квартира моих родителей.

 

Конец ознакомительного фрагмента