У бога за пазухой

– Не то слово. – Андрей взял пустой стакан и приложил его к виску. – Башка раскалывается. Ты чего в субботу‑то вышел?

– Есть кое‑какие дела. А ты?

– То же самое, – скорчил кислую мину напарник.

– На Жиздре что‑нибудь нашли?

– Нет. Обшарили оба берега вдоль и поперёк. Насколько смогли, конечно. Хорошо ещё, что у рыбаков лодки были. Шашлыки поздно жарить начали. Только ночью вернулись. Ни в месте обнаружения потерпевшего, ни выше по течению никаких следов.

– Что, совсем никаких? – удивился Сергей.

– Ну, не совсем, конечно. Мусора всякого туристического, как всегда, валом. А вот чтобы разборки где‑то были, увы. – Селивёрстов развёл руками, хлопнув по спинке дивана, чем вызвал появление нового облака пыли. Потом присмотрелся к напарнику. – У тебя‑то почему круги под глазами? Ладно я. Ты же отдыхал, вроде. Или отдых был слишком активным?

– Даже очень. – Сергей вздохнул и потёр глаза. – Весь день и полночи занимался дешифровкой дневника. Ещё та работёнка, скажу тебе.

– Представляю, – поморщился Андрей, вспомнив каракули Ярославина. – И каков результат?

Ермаков почесал затылок, посмотрел на блёстки пыли в солнечном свете. Рассказать ему? Хм, а зачем напарнику напрягать своё болезненное сознание? Пусть живёт себе спокойно.

– Да нету там ничего, – произнёс как можно безразличнее. – Обыкновенная судьба обыкновенного человека. Ни слова о том, кто бы мог его подрезать.

– Естественно, – фыркнул Селивёрстов. – Когда тебя режут, не до мемуаров как‑то… И, кстати, отсюда, вывод. – Состроив умную физиономию, он задрал указательный палец. – Ничто не предвещало беду, и нападение произошло внезапно.

– А ты способен мыслить даже в таком состоянии, – усмехнулся Сергей.

– Иначе не имеет смысла быть опером.

– Вот‑вот. И оперское чутьё мне говорит, что… – Ермаков достал пакет с наконечниками стрел, которые пока никак не оформил. Помотав ими перед носом, закончил: – Надо всё же потрясти реконструкторов. Есть предложения?

– Да брось ты, – болезненно простонал напарник. – Материал у Брагина. Пусть он копает. Если попросит помощи, подсобим. У нас что, нераскрытых дел мало? А текучка? У тебя по скольким сроки подходят? У меня по трём пора решение принимать, а там кроме протокола осмотра, заявления потерпевшего и рапорта из дежурки больше ничего.

– Кто тебе виноват? Меньше по девкам своим бегай.

– Святое не тронь.

– Чтобы доработать материалы, тебе на всё про всё и суток хватит, если взяться. Не прибедняйся. Сегодня, небось, ради этого и вышел. Девочки подождут, никуда не денутся. Колись давай, кого из реконструкторов знаешь? Ты же как‑то по раритетам дела вёл. Связи остались.

– Ладно, – сдался Селивёрстов. – Сейчас пороюсь в старых записях.

Он встал, держа в руке стакан, и прошёл с ним к сейфу. Первым делом взял сверху кувшин, налил воды и жадно выпил. Только после этого, вынув из кармана связку ключей, открыл сейф и достал еженедельник. Полистав, нашёл нужную страницу.

– Пиши, – сказал, не поворачиваясь. – Бурмистров Вячеслав Валерьевич. Телефон…

Сергей записал десятизначный номер и адрес.

– Так он что, в Калуге живёт?

– Как видишь. Но сюда часто мотается, в Козельске бывает. Везде у него единомышленники есть. Он у них типа координатора. Местный гуру, так сказать. Всех знает. Довольно грамотный дядька. В древней истории продвинутый. Как раз то, что тебе надо.

– Спасибо, Андрюха.

– Это много, – недовольно проворчал напарник. – Потом разменяешь, отдашь…

Бурмистров ответил сразу. На счастье он оказался в Перемышле. Поймав удачу за хвост, Ермаков настоял на встрече. Договорились увидеться в кафе, где реконструктор собирался пообедать.

Ровно в половине второго Сергей вошёл в небольшое помещение, которое напоминало, скорее, столовую, и сразу направился к угловому столику, где сидел крупный мужчина с волевым загорелым лицом. В его коротко стриженных светлых волосах на голове и в аккуратной бородке местами проглядывала седина.

– Вячеслав Валерьевич? – уточнил опер.

Мужчина поднял на него серые глаза.

– Да. А вы?..

– Капитан Ермаков из уголовного розыска. Я вам звонил. Вот моё удостоверение.

Изучив предъявленный документ, Бурмистров коротко кивнул:

– Очень приятно. Так что вас интересует?

Опер уселся напротив. К столику тут же подскочила официантка. Сергей не стал ничего заказывать. Время, конечно, обеденное, но пришёл он сюда не за этим. Ещё успеет перекусить.

Дождавшись, когда официантка уйдёт, выложил перед реконструктором наконечники стрел в прозрачном пакете:

– Можете что‑нибудь об этом сказать?

Бурмистров отложил вилку, забыв о недоеденном втором блюде, аккуратно взял пакет и поднёс его к глазам. Рассматривал минуты три, щупая и перебирая железки пальцами, потом хмыкнул:

– Очень похоже на монгольские наконечники стрел века тринадцатого или четырнадцатого.

– Именно монгольских?

– Да. Монголы привнесли их в Россию с просторов Азии. Таких полно находили у нас во время раскопок разорённых ими поселений. Видите, они черешковые, то есть вставляются в древко, а не наоборот. Длина черешка примерно две трети длины пера. Форма килевидная, похожа на кинжальчик. Длина где‑то в пять‑шесть раз больше, чем ширина. Опять же упор для древка имеется, нет перехвата на шейке. Типичная монгольская стрела, я бы сказал. Новодел, конечно. Слишком хорошее состояние для археологической находки. Но изготовлено всё чётко, по древней традиции, с соблюдением нужных пропорций.

– Дело рук ваших коллег‑реконструкторов? – задал главный вопрос Ермаков.

Собеседник неуверенно пожал плечами:

– Возможно… Только не тех, кого я знаю. Мы, видите ли, не стремимся так скрупулёзно копировать всякую историческую мелочь. Наконечники куём простые, более современные, что ли. Кому нужны подобные нюансы? – Он передал пакет Сергею.

– Не знаю, не знаю, – многозначительно протянул опер, пряча улику в карман.

– Послушайте… – Бурмистров задумчиво терзал вилкой отбивную, пытаясь оторвать от неё кусок. – Я заметил там кровь. Этими стрелами что, кого‑то подранили?