У бога за пазухой

– Хотите сказать, что попали в прошлое, во времена Батыя, и дрались там с татаро‑монголами? – Рот Сергея невольно скривился в скептической ухмылке.

– Именно, – вполне серьёзно сказал Ярославин и потянулся за стаканом с водой, стоявшим на прикроватной тумбочке.

Ермаков подал ему стакан. Тот утонул в широкой пятерне больного почти полностью. Пока он пил, оперативник подивился, насколько хорошо развиты у него мышцы предплечий. Да, такой детина, пожалуй, запросто может часами размахивать мечом. Определённо, надо идти к реконструкторам.

Напившись, Ярославин утёр бороду.

– Не желаете верить, не надо, – сказал, возвращая стакан. – Я не настаиваю. Но другую правду вы от меня всё равно не услышите.

Тупик. Надо делать ход конём.

– Ну, хорошо. Давайте пока отложим этот разговор… Вас, возможно, скоро выпишут. Здесь, в Перемышле, у вас есть где остановиться? Родственники, знакомые? Или, может быть, сообщить кому‑то в Коломну, чтобы приехали за вами?

– Нет. – Роман помотал головой. – Никого у меня здесь нет. Если даже и были, то вряд ли меня кто знает. Время не то, другое. Всё изменилось. Но я этому даже рад…

– Чему же тут радоваться? – недовольно пробормотал Сергей, размышляя о своём.

– Есть чему, даже не сомневайтесь. – Кряхтя, больной приподнялся в постели, сев повыше. – Скажите… Тогда, в тринадцатом веке, хан Батый захватил Новгород?

Вопрос озадачил Сергея. Знатоком истории его не назовёшь, но кое‑что в памяти всё же осталось ещё со школьной скамьи. Уж слишком въедливый был у них историк.

– Насколько я знаю, нет. Не дошёл порядка ста или двухсот километров и повернул назад.

Ярославин шумно вздохнул.

– А потом? – Его глаза горели неподдельным интересом.

– Ну‑у… – Ермаков напряг память, чувствуя себя учеником у доски. – Кажется, развернул армию лавой и прямиком рванул обратно, грабя то, что ещё не успел разграбить. Через наши земли шёл, между прочим. А, вспомнил! Уже у самой границы он осадил Козельск, который долго не мог взять. Город в итоге сжёг, а всех жителей перебил, сам потеряв немало людей.

– Козельск… – Голос Романа охрип. – Он далеко? Говорят, меня нашли на Жиздре.

– Да. Километров сорок до Козельска будет. Здесь Жиздра впадает в Оку.

– Надо же. – Ярославин откинул голову и закатил глаза под лоб. – В тринадцатом веке в этих краях было совсем пусто.

Вторая беседа тоже не клеилась и закономерно закончилась ничем. Раздосадованный опер покинул стены стационара в дурном расположении духа. Не прибавил оптимизма и ответ из Коломны, ждавший его в дежурке. Как и предполагалось, никакой Ярославин Р. И. у них не значился. Как тут не почувствовать себя оракулом?

Наплевав на работу, Сергей прихватил дневник вчерашнего «терпилы», и направился к дому. В конце концов, у него сегодня законный выходной после дежурства.

 

Глава 4

Пронск, Рязанский улус Великой Орды, 16 января 2006 года

 

Роман вёл свою пехоту по Пронску, построив её в колонну по два. Ощетинившись штыками, они быстро шли сквозь город, контролируя обе стороны улицы. Вырвались далеко вперёд. Монгольская тысяча улусбека застряла где‑то на въезде, начав грабить первые же более‑менее приличные дома.

Сопротивления не было. Зря только заставу на въезде раздолбали. Она, как оказалось, пустовала. Но улусбек приказал, и дело сделали. Мог бы сначала хоть разведку послать. Нет же, разворачивай пушки, говорит, пали со всех стволов. Ну, разнесли по кирпичику пустые казематы, толку‑то. Здесь и воевать практически не с кем.

Город ещё со времён разорения Батыем так полностью и не восстановился. Крепостные стены заново не отстроили. А зачем, если он уже в глубине Великой Орды находится? От кого и что в нём защищать? Вот и остался совершенно голый Пронский бугор, где когда‑то высился кремль. Да и основные торговые пути вдруг стали пролегать где‑то далеко в стороне, минуя город.

Нет больше на его улицах бойкой торговли. Только сам себя и кормит. А подати улусбеку вовремя собери, тысячу ратников с пушками да лошадьми, будь добр, содержать и, когда те понадобятся, предоставить. Для городской казны траты неподъёмные.

Один раз не смогли обеспечить, второй, а на третий монголы разбираться не стали. Собрали две тысячи воинов и бросили на усмирение «непокорного» Пронска. Видать, чтобы войска не застаивались, а то давно не были на войне и никаких враждебных выступлений не подавляли. Вот интересно, почему все смуты на Руси происходят именно по зиме? Или то у рязанцев своеобразный обычай такой?

Улусбек ради этого случая соизволил снарядить свою личную гвардию, которую сам же и возглавил. Мозги у него замёрзли, что ли, на январской стуже? Взял для усиления тысячу Коломенского сомона под командованием отца Романа – князя Игоря Ярославина. Наверное, чтобы одному по морозцу не бегать. И теперь монголы грабили город.

Верно сказал отец перед походом:

– Они пойдут на Пронск с одной целью – поживиться. Улусбека нашего хлебом не корми, дай кого‑нибудь пощипать. Если не будет причин, он легко их выдумает. Я знаю Пронского князя. Иван мужик правильный, но выше головы не прыгнет. Наша задача оградить Фрязина и его семью от неминуемой расправы. Дать ему время оправдаться перед Селим‑беком. Поэтому, пока монголы заняты грабежом, а я с предводителем нашим руковожу взятием города, ты должен захватить княжьи палаты и выставить в них свою охрану. Можешь объявить этот дом трофеем Коломенского сомона. Возьмёшь триста солдат и два орудия. Тебе должно хватить. Оборонишь Фрязина и от слишком прытких монголов, и от местного лихого люда, которого в Пронске тоже предостаточно. Полагаю, они под шумок решат прибрать к рукам то, что плохо лежит, а заодно перед Селимом выслужиться. А там, глядишь, улусбек пресытится, набив мошну, да подобреет к Фрязину. Поймёт, что убирать князя ему не резон. Покарал примерно, показал кто в доме хозяин, да на том и хватит…

Где находятся княжьи палаты, Роман разузнал заранее. Отправил вперёд егерей с лёгкими самопалами, чтобы стерегли.

Улица прямая. Вон и дом Фрязина вдали виднеется – двухэтажный, белокаменный, со стрельчатыми окнами. Вход на высоком крыльце и глухой забор на торцах. Въездные ворота заперты, но какие‑то смутьяны таранят их бревном. Раздаются выстрелы. Это егеря вступают в бой. Несколько человек падает, роняя бревно. Кто‑то стреляет в ответ, но в открытое противостояние не лезут, разбегаются. Всё‑таки видят, что на подходе целый строй солдат, за которыми ещё и пушки на передках едут. С ними тягаться себе дороже.