Убийство в бокале просекко
– Если вы не переехали и живете у тебя, то знаю, – ответила девушка с водительского сиденья.
Брюнетка на заднем сиденье презрительно фыркнула, но от комментариев воздержалась.
– Ты не поедешь с нами? – спросила Аня заводя машину.
– Я потом приеду, – ответил он, желая как можно дальше отодвинуть перспективу семейного скандала.
В глубине души мужчина не терял надежды, что если он вернется домой чуть позже, дорогая супруга будет уже спать, что позволит ему избежать неминуемого неприятного объяснения.
– Держи, пригодится, – сказала Аня и протянула ему пиджак, который все это время оставался на ней.
Двери захлопнулись и автомобиль тронулся с места, быстро удаляясь от оставшегося на тротуаре мужчины. Было достаточно прохладно, и он поспешил надеть пиджак, ощущая едва уловимый, некогда очень любимый им утонченный аромат зеленого чая и лимона. Ему было над чем подумать и опустив голову он медленно побрел к ярко освещенному полукруглому входу, успевшего стать родным, здания фармацевтической компании, порог которой они вместе с Анной Николаевной переступили десять лет назад.
Карина молча сидела на заднем сиденье и с беседами Анну не донимала. Ехала она неспокойно, роясь в своей объемной сумке и озабочено поглядывая на часы, как будто куда‑то торопилась.
– Останови здесь, – попросила Аню незадачливая пассажирка, указывая на яркую вывеску популярной сети винных магазинов. – Без пяти, я как раз успеваю.
– Мне кажется, тебе уже хватит, – с сомнением отозвалась девушка с водительского места.
– Когда кажется – креститься надо, – огрызнулась Карина, хватаясь за ручку двери.
Автомобиль осторожно остановился возле завлекающего огнями аккуратного магазинчика, и женщина с бодростью, которую от нее было сложно ожидать, скрылась за стеклянной дверью.
Ждать ее пришлось не долго, Аня даже не успела начать беспокоиться. Пассажирка вернулась весьма повеселевшая, с розоватой бутылочкой просекко в руках, и опустилась на заднее сиденье. Автомобиль довольно резко тронулся с места, и Карина, крепко сжимавшая в руках покупку, выронила свою расстегнутую сумку.
– Осторожнее, – пробубнила она наклоняясь, и принялась с легким шуршанием искать свои вещи на автомобильном коврике.
На светофоре Аня, изрядно измотанная и задумавшаяся, увидев красный запрещающий сигнал, едва успела затормозить. Машина с легким скрипом дернулась и Карина, в полумраке на ощупь собиравшая в это время рассыпанные вещи, неловко подалась вперед.
– Ты знаешь, что я тебя ненавижу? – совершенно неожиданно спросила она, запихивая в сумку женские мелочи.
– Сегодня у меня была возможность догадаться, – кивнула Аня, мельком взглянув на испорченную блузку, предполагая, что данные слова явно не имеют отношения к ее манере водить машину.
– Ты знаешь, что он любит тебя? – продолжала Карина, перегибаясь вперед и обдавая собеседницу нетрезвым дыханием.
– Нет, не любит. И никогда не любил, не переживай, – поспешила она успокоить пассажирку. – Если бы он любил меня, мы были бы вместе. И не было бы сегодняшнего скандала, вашего сына и вашей свадьбы. Так что можешь смело перестать меня ненавидеть.
– Он все еще следит за твоими социальными сетями!
– Глупость какая! Ревновать к соцсетям, – фыркнула Аня. – Я на Бреда Питта подписана, но Анжелина Джоли никогда не ставила мне это в вину. И не думаю, что именно это послужило причиной их развода.
– Фотографии смотрит! – не унималась Карина.
– Извинительное любопытство. Не помню, чтоб за это сурово наказывали.
– Он шептал во сне твое имя!
– Имя у меня не самое редкое, не накручивай себя. Живет‑то он с тобой. И ребенка растит тоже с тобой.
Немного успокоенная последним достаточно весомым аргументом женщина задумалась и замолчала. Проехав еще немного они оказались возле высокого четырнадцатиэтажного дома на проспекте и, не спеша заехали во двор, останавливаясь возле второго подъезда.
– Я тебя провожу, – сказала Анна, выбираясь из машины и помогая выбраться своей пассажирке, хотя необходимость в этом отсутствовала.
– Пошли, – буркнула та, направляясь к подъезду.
С неожиданной в ее состоянии ловкостью, женщина очень быстро извлекла из сумочки ключи и распахнула дверь подъезда. Лампочка при их появлении весело загорелась, освещая закрытые двери лифта.
– Недавно поменяли, – прокомментировала Карина, нажимая на светящуюся кнопку вызова.
Через пару секунд лифт беззвучно опустился и блестящие дверки распахнулись. Огромное зеркало новенькой кабины отражало лица двух совершенно непохожих женщин, и они внимательно изучали друг друга. Утонченные черты лица Анны с яркими широко распахнутыми зелеными глазами, тонкой изогнутой линией бровей и чувственным изгибом губ контрастировали с намного более простыми, довольно близко посаженными карими глазами Карины и небольшим, похожим на детский, ртом. Карина отвернулась, не произнося ни слова и лифт остановился, распахивая железные створки.
– Пойдешь со мной? – спросила она, направляясь вглубь коридора.
Анна молча вышла из лифта вслед за ней, и прошла до коричневой двери с цифрами 72, в замок которой вставила ключ ее пассажирка. Зачем Аня вместе с Кариной шла в уютное семейное гнездышко, девушка не знала, но чувствовала, что это попахивает мазохизмом. Скорее всего, ею руководило обычное любопытство.
– Можешь зайти и выпить со мной пару бокалов, – предложила Карина, распахивая дверь.
– Я за рулем, – напомнила Аня проследив взглядом за тем как Карина привычным жестом скинула обувь.
Женщина повесила связку ключей на деревянную ключницу возле двери, изготовленную явно ребенком. Она представляла собой двух котов, один из которых был размером поменьше, а в серединке вырезано сердечко. Несмотря на все несовершенство линий, сделанных детской рукой, впечатление работа производила самое приятное.
– Лешка смастерил, на кружке, – пояснила Карина проследив за ее взглядом с легко гордостью, присущей всем матерям.
Анна окинула взглядом небольшой коридор, вдоль стены которого висело несколько семейных фотографий: вот новогодняя семейная фотосессия в ярком неживом интерьере; вот они втроем на отдыхе в экзотической стране на фоне моря; вот в фотостудии Карина и ее сын; вот они снежной зимой верхом на запряженном в яркую упряжь олене. Кадры были очень хорошими, люди на них улыбались, Карина казалась красавицей, и Дима нежно поддерживал супругу. Осколки чужого счастья больно ранили, заставляя сердце сжиматься. В этот момент Аня их почти ненавидела.
– Не стой столбом, проходи, – скомандовала женщина, скрываясь в проеме кухни.
Аня замялась, она не собиралась оставаться здесь, ей хотелось скорее уйти.
– Или ты торопишься поскорее вернуться к моему мужу? – донесся до нее из кухни вопрос Карины.
Чертыхнувшись, она скинула красные туфли и проследовала в квартиру за хозяйкой, едва не споткнувшись о детский кроссовок, неудачно расположившийся посреди коридора.