Улица в бесконечность

Дом Полины и еще несколько жилищ уцелели. В них немцы развернули пункты для временного размещения больных и легкораненых. Хозяев выгнали на улицу. Сельчане, как могли, помогали друг другу, но чувствовалось приближение голода. Гитлеровцы не щадили никакую живность и вскоре их выкрики типа «яйки», «млеко» прекратились. Выявленных партийных и комсомольских активистов расстреляли. Захватившие жизненное пространство были веселы, наглы, выражение презрения к местным жителям было словно впечатано в их лица.

– Доченьки, Алёнка и Танюша, никому не говорите, где ваш папа, иначе немцы нас убьют. Просто мы живем одни, – сидя глубоким вечером в своей землянке, шептала на ушки своим чадам Полина.

В небольших банных срубах деревенские жители теснились целыми семьями

Вскоре немцы эвакуировали раненых и покинули селение. Полина в кувшинах перенесла из кладовки в «бункер» бобы, фасоль, остатки засохшего черного хлеба, из потаенного места в подполье кусок сала. Горловины закрыла бумагой и все это поместила в ниши в грунте. Как могла, замаскировала свои припасы.

 

8. Уникальный заказ (1)

 

Профессор Гордеев, завершив свои первоочередные должностные обязанности заведующего исследовательским отделом института, побывав на ученом совете, наконец, прочитав лекцию студентам, уселся в кожаное кресло в своем кабинете, вольготно вздохнул и начал просматривать документы в папке, которую ему вручил Иванников. В ней было немало интересного. Она содержала материалы на людей с необычными способностями. Среди них были силачи и те, кто обладал необычайной выносливостью, способные впадать в транс, регулировать температуру тела и сердцебиения. Были еще анкетные данные на девушку, умевшую ставить врачебные диагнозы. Имелся также перечень лиц, не чувствовавших боль, видевших музыку и слышащих цвета, видевших неопознанные летающие объекты. В отдельной прошивке находились данные о тех, кто имел редкие математические способности счета. Последним в папке оказался большой зеленый конверт с надписью Иванникова: «Это меня интересует в деталях!» Егор Борисович его вскрыл. На первом листе была информация о пассажирах, которые сдали билет на самолет в день вылета и тем самым спасли себе жизни. У одного из перечисленных такое случилось дважды. На бумаге с цифрой два была изложена информация о профессионалах, которым в их работе существенно помогали сновидения с футуристическим прогнозом, предвосхищавшие события. Это – следователь экстра‑класса, два врача, один пожарник, водитель, отработавший без аварий до пенсии, летчик‑испытатель. На третьем листе был список «политиков аналитиков», эрудированных грамотных людей разных общественных категорий, которые ярко реагировали на происходившие в стране события и неординарно выражали свои взгляды на возможное будущее. «Любопытно, каким образом я здесь могу быть полезен?» – скептически подумал Гордеев. Из представленного обширного фамильного списка он выделил группу лиц, перенесших разнообразные травмы, решив предложить им дополнительное обследование. В дополнение имелась записка, где Иванников просил обозначить в результатах верующих и атеистов. Скепсис профессора обрел силу сарказма, но потом по проторенному маршруту его сменило сомнение и предположение – «в этом что‑то есть». С помощью осциллографов и другой специальной аппаратуры предстояло обследовать этих неординарных людей в покое и при интеллектуальных нагрузках. Это были добровольцы, в подтверждение чего имелись их подписи. На следующем этапе следовало проанализировать полученные данные, а затем показания приборов перенести на магнитные носители.

Гордеев поднял телефонную трубку и набрал номер:

– Алёна Даниловна, зайдите, пожалуйста, ко мне. Поступили новые материалы, вам нужно будет с ними ознакомиться.

Когда Аксёнова зашла в кабинет, он протянул ей кипу бумаг:

– Вот это все забирайте! А что по шлему? Рассчитали число датчиков?

– Да.

– И сколько же?

– Около тысячи.

– Ну, вы замахнулись! В каждом должен быть кристалл, выращенный в особых условиях. Где их производят – вам известно.

– Так вы же рассказывали, что их выращивают не в единичных экземплярах, а в требуемом количестве.

– Говорил, но все же… Не многовато ли?

– В это число я включила точки акупунктуры на голове и ушных раковинах, плюс сюда срединные проекции борозд мозга, а также обозначила места для снятия импульсов с тройничного нерва и мимической мускулатуры.

– На ухо отдельное приспособление?

– Придется сделать. Вы же хотите объективных данных.

– Естественно, если можно применить эти изыскания к такому эфемерному понятию, как сны.

– Мы все будем фиксировать на носителях и цифровых, и бумажных.

– А образы сновидений? Вы же о них будете узнавать от пациентов… Люди же такие фантазеры!

– Будем сопоставлять, сравнивать с данными при просмотре ими реальных изображений.

– Вы убеждены в возможность телепатической передачи информации?

– Меня убеждают только факты, а не предположения. И вы же прекрасно понимаете, что этот прибор мне нужен для исследования, прежде всего наших соматических больных с травмами, опухолями, аневризмами и прочее.

– Хотите воспользоваться ситуацией?!

– Естественно! Поэтому желательно сделать шлемы трех‑четырех головных размеров и минимум в двойном числе. Плюс один в запас.

Гордеев даже привстал в кресле от удивления.

– Однако!

Но после возникшей паузы неуверенности произнес:

– Хотя я вас прекрасно понимаю и поддерживаю.

 

9. Молодой ученый генетик

Даниил Тимаков увлекся генетикой еще с первого курса обучения в университете. Осознание того, что всего четыре нуклеотида способны закодировать все неисчислимое многообразие жизни впечатлило его и побудило к исследовательской работе. Он записался в научный студенческий кружок и к шестому курсу обучения уже имел в соавторстве несколько печатных работ. Заведующий кафедрой заприметил трудолюбивого и любознательного студента и по окончании обучения предложил ему тему для написания кандидатской диссертации. Она называлась так: «Влияние электромагнитных излучений на пространственную ориентацию структурных элементов дезоксирибонуклеиновой кислоты».