Уничтожу тебя, принцесса

Он проиграл.

Стараюсь не подавать вида, что меня это волнует, становясь рядом с Женей. Егор садится на капот, Ковальчук тоже устраивается рядом, и оба смотрят на меня.

– Объяснишь, что это было? – спрашивает меня Кайманов. – А то я первый раз видел, чтобы так злились, выигрывая тачку. Вот друг его радовался, а этот… – Егор обводит взглядом тёмную трассу, явно выражая, что не знает, как подобрать слов. Мы стоим у поворота на наш посёлок, ночь глубокая, а я даже во тьме вижу с каким напором смотрит на меня он. – Может всё‑таки уже поговорим?

Если бы я ещё знала, что сказать.

– Это… – пытаюсь начать, когда Женя забирает всё самое сложное на себя.

– Потом всё расскажу, – выступает он за меня, хотя и взгляд такой бросает, будто берет с меня обещания, что ему не придётся об этом пожалеть.

– Опять надумал что‑то умное, Наполеон? – подстёбывает Рима Егор.

Он всегда так делает, когда пытается его разозлить, потому что Женю обычно очень сложно вывести из себя. Не то чтобы это вообще советовалось делать.

– Катись к черту, придурок, – отбивает Женя спокойно, и Кайманов усмехается.

Он и правда не выглядит расстроенным проигрышу, однако, когда заостряет свой взгляд на мне, подозрение снова захватывает его глаза.

– Что бы ни происходило, Крис, это так и так вскроется, и нам бы не помешало знать это прежде, чем оно шмальнет, – говорит он, показывая, что понимает, что Рим прикрыл меня. – И это я ещё молчу, что будет с тобой, когда Яр обо всём узнает на треке, а не от тебя. Так что, подумай хорошо, хочешь ли ты его так злить или нет. – А потом поднимается, делая вид, что ничего такого и не произошло. – Ты с Римом или со мной домой? – спрашивает меня.

Я выбираю Женю, Егор с Серёжей сразу куда‑то едут, бросая Жене, что ждут его, после того, как он отвезёт меня, и мы с ним садимся в машину.

Рим заводит двигатель.

– Не заставляй меня только пожалеть об этом, – просит он, и я снова обещаю ему, что обязательно дам знать, если что‑то пойдёт не так.

Дорогой мы особо не разговариваем. И это отличная возможность уже начать разрабатывать план. Думать и думать, что делать, но в голове ни одной лишней мысли не умещается.

Я просто устала от этих эмоциональных атак. Устала от постоянной нужды подавлять чувства. Устала от того хаоса, что принёс в мою жизнь с собой Багиров.

У меня всё было под идеальным контролем, а тут сам его вид заставляет по новой терять голову и «тихо» страдать, обманывая не только окружающих, но и саму себя, что мне совсем не больно…

Больно. Ещё как больно.

Перекидываю через плечо маленькую сумочку и, прощаясь, выхожу из машины. Сразу домой не захожу, несколько мгновений жду, пока Женя разворачивается и уезжает, а потом смотрю на окна соседского дома. Если бы Ева сейчас не спала, я бы попросилась к ней.

Не хочу сейчас приходить в пустой дом и всю ночь сходить с ума от мыслей. Сомневаюсь я, что сегодня усну. Но окна Евы тёмные, завтра ей, как и мне, на учебу, и об этом стоит начать переживать уже сейчас.

Черт бы побрал, мою упёртость… Надо же было так влюбиться в парня, что до сих пор при нём теряю здравые мысли, каким бы мудаком он ни был.

Достаю из сумки ключи и открываю калитку, защёлкиваю за собой, поворачиваясь, а в следующую секунду моё горло разрывает застревающий в нём крик. Ладонь рот накрывает, не давая прорваться и звуку, когда спина ударяется о твёрдую грудь, а около уха звучит пробирающий до дрожи голос:

– И что же ты будешь делать без своих церберов, принцесса?

 

Глава 17. Крис

 

У меня сердце сейчас грудь проломит, насколько мощно колотится. Ухает так, что первые секунды, кроме разносящейся от ударов пульсации, ничего фиксировать не могу.

Я знаю, что это Арс. Понимаю мгновенно, и всё равно пространство вокруг каким‑то острым и слишком насыщенным кажется. Медленно поворачиваю голову влево, до дрожи ощущая, как мимолётно, точно крошечными ударами тока мажет его ладонь по моему подбородку.

Арс смотрит на меня с высоты своего роста из‑под опущенных век, а я его взгляд вижу, и сердце наконец останавливается. Замирает буквально и грудь разрядом пронизывает.

– Совсем с ума сошёл? – выдаю полушёпотом, задушено очень, словно нечем дышать.

Криком бы надо да возмущением, но если бы это был ещё вопрос с моей стороны. Потому что ответ мне не требуется, он в его глазах опасным чем‑то горит.

– Страшно? – спрашивает спокойно и как ни в чем не бывало, а я головой тихонько качаю.

На самом же деле… меня воздух словно кусает и колет, сколько тело источает адреналина. Трясёт всю, хотя и не холодно. Мне жарко. От Арса, прижимающего к себе. Его кожа предплечий такая горячая в сравнении с моей. И током, меня всё ещё бьёт током даже от самых микроскопических соприкосновений с ней.

Я ведь всё понимаю… но кричать, биться, вырываться и убегать – ничего из этого тело не активирует. Не знаю, почему. Может сама хочу узнать, насколько далеко это зайдёт? Может просто не хочу убегать, потому что завтра придётся просыпаться и снова бежать. А я так не умею.

– А стоило бы, – Арс резко разворачивает меня к себе лицом, точно безвольную куклу, но я даже в этом не сопротивляюсь, смотрю только во все глаза на него. Мне почему‑то до ужаса важно, что выражает его лицо, но оно абсолютно пустое, когда он двумя пальцами поддевает мой подбородок. Сам всю осматривает, когда говорит: – Ты проиграла, принцесса.

Моё сердце превращается в шар и мигом сжимается.

– Пришёл, забрать свой первый раз? – спрашиваю и удивляюсь тому, как обычно звучит мой голос.

Я будто не отдаю себя сейчас ему, будто меня не пронизывает ничем ледяным от этих слов. Будто мне совсем без разницы, что единственный парень, которого до сих пор держу в своём сердце, собирается обойтись со мной, как с игрушкой.

Самое удивительное, я ведь даже не притворяюсь в этот момент. Я просто хочу, чтобы Арс моё сердце уже уничтожил, хочу, чтобы покинул его и перестал ежедневно в нём ощущаться. Точно маленький, забытый хирургом осколок, который пытался его сшить, после него, а сейчас колющий каждый раз при его виде. Оно же кровоточит ежесекундно. И я не могу это игнорировать больше. Мне кричать хочется, чтобы его вынули наконец.

Арс всё ещё разглядывает моё лицо. Сосредоточено так, будто запомнить пытается. Или же, напротив, ищет хоть что‑то, что ещё помнит.