В сердце Бостона. Демоны внутри нас
Кажется, мы въезжаем в заброшенную часть порта. Здесь когда‑то хотели проводить ремонтные работы, но потом все резко приостановилось. Местность оцепили, навесили блокировок от таких нарушителей порядка, как мы, но, кажется, Бостона это абсолютно не останавливает. На него это не похоже.
Мы выходим из машины, и Бостон берет меня за руку. На этот простой жест отзывается каждая клеточка моей кожи. Электризуется, а потом магнитит. Прижимается к его коже, дрожит и возгорается. Я ни за что больше не отпущу его руку.
– Как мы туда проберемся?
Следую за ним, но немного боюсь. Не за себя. Кто я такая. А вот Бостон в свои двадцать пять уже важный узнаваемый человек. Юный разум Америки. Так писали когда‑то в интернете. А теперь с ним просто все вокруг считаются. Наверное, ему сложно с этим справляться, но он никогда не говорит о своих проблемах. О них я могу только догадываться, как и о самом Бостоне. О том, что у него внутри. В его сердце. Оно кажется такой глубокой тайной.
– Со мной тебе можно везде, Конфетка. Не бойся.
И я больше не боюсь. Я доверяю ему. Говорю же, хоть в Китай. Позови, Бостон, я поеду. И плевать на эту Европу. Плевать на контракт. Хочу возле тебя.
Черт, кажется, я не просто влюбилась. Я его люблю.
Иду за ним машинально. Не смотрю под ноги – только на него. Как глупая. Ведомая. Но мне нравится. Мне нравится, как его рука греет мою руку. Как мы с ним сбегаем. Как ради меня совершенный Бостон совершает совсем несовершенные поступки. Хочется думать, что ради меня. Хочется думать, что его это так же заводит, как и меня. Ведь я никогда не была хорошей девочкой, а он никогда не был плохим мальчиком. Он был правильным. И я прихожу в дикий восторг от того, что какая‑то мелкая Кендалл провоцирует серьезного Бостона на что‑то запретное.
Он ведет меня к какому‑то ржавому морскому контейнеру, пробирается внутрь первым, а затем затягивает и меня. И у меня отпадает челюсть.
– Что это такое? – восторженно заявляю я. – Охренеть. Я думала, это ржавый контейнер! Как такое возможно?
– Я же обещал, что ты не забудешь этот последний вечер в Бостоне.
Оглядываю помещение, которое оказывается больше, чем выглядело снаружи. Больше, чище, теплее и шикарнее в несколько тысяч раз. И украшено по всем канонам Хэллоуина. В резных тыквах, расставленных по периметру и на тумбах, горят свечи. Огоньки трясутся от сквозняка и отбрасывают устрашающие тени на стены. С углов и потолка комнаты свисает бутафорская паутина с искусственными огромными пауками и летучими мышами на ниточках.
– Охренеть… – повторяюсь я. – Но ведь до Хэллоуина еще неделя…
– И через неделю тебя уже здесь не будет. А что за Хэллоуин без самой вкусной Конфетки?
Я улыбаюсь, глядя на Бостона, и не могу поверить, что он показал мне это место. Еще и украсил все специально для меня.
Ржавый контейнер выглядит изнутри, как увеличенный трейлер со всеми удобствами. Стены выделаны деревом, как и пол. В одну из стен встроен огромный электрический камин. Он даже издает звук треска дров, как у нас дома. Полы застелены пушистыми шкурами. Вокруг валяются подушки и пледы. Под бутафорской паутиной, в углу, лежит гитара. Настоящая деревянная гитара. Я не сдерживаюсь и провожу по струнам. Откуда она у Бостона? Давно не видела такую гитару.
– Эзра дарил ее Серене, – поясняет Бостон. – Это не первая. Первую она никогда бы мне не отдала, потому что на ней играл Курт Кобейн. – Я непонимающе смотрю на него. – Оу, прости. Ты не знаешь. Кобейн был легендарным гитаристом. Как‑нибудь познакомлю тебя с его музыкой. Старый виниловый проигрыватель Эзры до сих пор хранится у меня дома. И я умею им пользоваться.
– Ты не перестаешь меня удивлять, Бостон… – В его карих глазах бликует свет от диодных потолочных лент. Так красиво.
– Ну что ж… – Он прерывает затянувшуюся паузу. – Раз у нас Хэллоуин, то нужны и костюмы. Я захватил две маски‑голограммы, пойдет?
– Какие? – хихикаю я. Не могу сдержать радости. Кажется, именно сейчас я счастливее, чем от исполнения заветной мечты.
– Так… – Бостон вытаскивает из кармана пальто два мини проектора для голограмм. – У нас тут… Гермиона Грейнджер и… Лорд Волан‑де‑Морт[1]. Да уж… Странное сочетание, но я помню, что тебе с детства нравится эта тематика.
– Боже, Бостон, – я едва сдерживаю смех. Не верю, что он все это затеял для меня. – Я выбираю Темного Лорда.
– Нет… Кендалл, ну нет… – Бостон растерянно разводит руками, а я выхватываю тот проектор, на котором написано имя «моего» персонажа.
– Из нас двоих ты умник, так что Гермиона идеально подойдет тебе.
Нажимаю на кнопку на проекторе, направляю лазер на свое лицо, и на его месте формируется 3D‑изображение угрюмой безносой физиономии Волан‑де‑Морта.
– Ну как я? Красивая? – Верчу головой, и, кажется, даже маска не может скрыть моей сияющей улыбки.
– Красивее тебя я не встречал, – шепчет Бостон, разглядывая мой силуэт.
Я замираю, понимая, что все это время он не сводил с меня глаз. Моя улыбка меркнет. Я становлюсь серьезнее, потому что его взгляд по‑прежнему скользит по моему телу, и это приятно. Хочу, чтобы он разглядел меня всю. Хочу, чтобы увидел не девочку, за которой он присматривал в детстве, а девушку, которая от него без ума.
– Кхм… – откашливается Бостон и прерывает зрительный контакт. – Значит, заучка Грейнджер… Обещаю, я отомщу тебе в следующий раз.
– Бостон… – И тут на меня накатывает реальность. – Следующий раз будет еще не скоро. Я даже не знаю, когда смогу вернуться домой.
Становится тошно. Я вспоминаю обо всем, о чем так хотела забыть на этот вечер, и мне гадко. Одиноко, хоть я все еще здесь, а не в Европе.
– Эй. – Бостон подступает ближе и нежно приподнимает пальцами мой подбородок, чтобы я взглянула ему в глаза. – Ну ты чего? Куда делась та Кендалл, которая все уши мне прожужжала о подиумах и неделях высокой моды? О таблоидах в полный рост? Ты обещала занять все. Помнишь?
Я киваю. Да, обещала. Но почему перехотела сейчас?
– Не смей, слышишь? Не упускай свой шанс. Ты обязана показать себя всему миру. Они обалдеют от твоей красоты.
Его большой палец скользит по моей щеке под маской, а глубокий взгляд карих глаз прикован к моим глазам. Он не смотрит на изображение Волан‑де‑Морта. Кажется, он его даже не замечает. Он пристально смотрит прямо в глаза, а я забываю, как дышать.
Бостон, я покажу себя всему миру. Я завоюю его. Стану мечтой миллионов, но буду принадлежать только тебе одному.
Мы стоим так всего секунду, но для меня – целую вечность. Бостон опускает руку и отстраняется. Чувствую его неловкость и понимаю, что нужно что‑нибудь сказать.
[1] Гермиона Грейнджер и Лорд Волан‑де‑Морт – персонажи серии книг о Гарри Поттере.
