В сердце Бостона. Демоны внутри нас

«Шевроле» на автопилоте довозит меня до порта. Я уверен, что Кендалл здесь. Она сбежала специально, чтобы я ее нашел. Ей всегда нравились игры. «Прятки», помимо «десяти вопросов», находились в топе. И она всегда пряталась там, где ее отыскал бы только я.

Бреду между контейнеров к своему месту. У Кендалл нет ключей, значит, она снует где‑то рядом. И мои догадки подтверждаются, когда вижу ее у изгороди, отделяющей пролив Массачусетс от порта. Волны бушуют, но Кендалл повисла на жестяных рейках и не двигается.

– Десять вопросов? – Я подхожу плавно и останавливаюсь в паре футов от нее.

– Пять, Бостон. Только пять.

Она не оборачивается, вглядывается куда‑то вдаль, и, кажется, ей даже не холодно в этом безумно коротком платье и бесформенной кожаной куртке. Я все равно снимаю с себя пальто, подхожу к Кендалл и осторожно набрасываю его ей на плечи.

– Почему ты здесь? – Я остаюсь стоять сзади.

– А ты почему здесь?

– Мы должны отвечать на вопросы. В этом суть, Кендалл.

– Хотела излечиться, – вздыхает она.

– Получилось? – Засовывая руки в карманы брюк, я чувствую, как холод проникает под рубашку.

– Нет. Кажется, это место действительно не лечит. Ты все придумал.

Нет, просто ты изменила все.

– А я знал, что ты здесь.

– Почему?

– Тебе больше некуда пойти.

Кендалл смеется.

– Ты даже не представляешь, сколько есть мест, в которые я могу пойти. Могу даже там пропасть, если мне захочется.

– Однако ты здесь. И я оказался прав.

– Ты всегда прав, Бостон. – Она сползает с изгороди и поворачивается ко мне лицом. – Всегда правильный. Всегда все знаешь и планируешь наперед. Ты счастлив, Бостон? Нравится такая размеренная жизнь?

– Нравится. – Я смотрю в ее огромные зеленые глаза. – Меня все устраивает.

– Правда? – прищуривается Кендалл.

– Твой пятый вопрос. Хочешь, чтобы я на него ответил?

– Нет, мой пятый вопрос будет таким: ты трахнул сегодня Скай? – Она склоняет голову набок и подходит ближе, пристально смотря мне в глаза.

– Черт, Кендалл… – Я отвожу взгляд в сторону.

– О боже, да… Да, ты трахнул ее! – Кендалл истерически смеется, зажимая рот ладонью. – Ты трахнул ее! И как прошло? Понравилось?

– Это шестой.

– Да мне насрать! – кричит она. – Нравится ее трахать, а, Бостон? Что она стонет, когда кончает? Готова поспорить, что твоя правильная девочка молчит или утыкается лицом в подушку. Глотает стоны, да, Бостон? А хотелось бы, чтобы глотала твой член, не так ли?

– Хватит! – Я хватаю ее за плечи и крепко сжимаю пальцы на своем пальто поверх ее куртки. – Замолчи!

– Какой же ты! – Кендалл отмахивается от моих рук.

– Какой? – Ловлю ее под локоть и резко возвращаю обратно к себе.

– Мудак! – Она орет мне в лицо.

– А Чейз твой не мудак? Так вали к нему! Что ты тут делаешь? Раздвигала бы ноги в его постели за дозу экстази, а не морозила задницу в порту.

Твою ж мать!

Вырвалось.

Я соображаю, что сказал, когда пощечина Кендалл разбивается о мое лицо. Я моментально выпускаю ее из хватки и отшатываюсь в сторону.

Она ударила меня. Моя Кендалл. И я это заслужил. Этого даже мало за то, что я ляпнул.

– Хочу, чтобы ты сдох, – кричит она и бьет меня по лицу еще раз.

– Кендалл, стой! – Я прихожу в себя, когда она пробегает мимо. – Кендалл!

– Пошел на хрен! – Она замахивается, но я перехватываю ее руку. Ловлю за запястье одну, а потом и вторую.

– Что он тебе дал? Это мой третий вопрос.

Кендалл пытается вырваться, но я держу сильно. Нависаю над ней и дышу прямо в лицо. Если бы не правила нашей игры, она бы ударила меня по яйцам и убежала без ответа. Но она всегда соблюдает эти правила, поэтому говорит:

– Ничего серьезного. Я не дура. Просто ради веселья.

– Всегда ради веселья или было что‑то больше?

– Не было, – психует она и дергает руками, но я не ослабляю хватку. – Пятый вопрос, Бостон, быстрее. И я уйду отсюда.

– Он правда отлично трахается?

Кендалл замирает. Облизывает губы и смотрит на меня в упор.

– Нет. – Она сбрасывает с плеч мое пальто и бросает его мне в грудь. – Я всегда представляю тебя.

Она убегает, а я остаюсь стоять один как дурак.

Представляет меня?

Святые угодники.

Не знаю, что злит сейчас больше: то, что он трахает ее или то, что это не я.

Она бы этого хотела? Получается, что да. А я бы этого хотел? Два года назад – безусловно. А сейчас – я не признаюсь даже самому себе. Я не могу поступить так со Скайлар. Я ведь ее люблю.

Самобичевание прерывает звонок телефона. Теперь звонит Юджин.

– Ты нашел ее? – беспокоится он.

– Да. Кендалл едет домой. Не волнуйтесь.

– Бостон… – вздыхает Юджин. – Я не знаю, что там у вас произошло, но… Пожалуйста, больше так не расстраивай ее. Она ранимая. Ты же знаешь.

Я сжимаю телефон до хруста.

Ранимая.

Конечно.

И та еще лгунья.