Вам не понять – вы же офицер
– А таких автоматов, которые присутствуют, товарищи следователи и прокуроры, – продолжает Шеф, – только в подразделениях этой дивизии, как мне представляется, штук семьсот‑восемьсот, да на складе вооружений… Чалдонов, сколько примерно заложено?
– Примерно еще столько же.
– Мы количество оружия, подлежащего проверке, сузим по возможности, но проверку его наличия по номерам и количеству нужно уже начинать. Владислав Андреевич, вы обязанности в основном распределили?
– Так точно!
– Мы с Командующим после обеда улетаем. Прощаться с вами не буду. Владислав Андреевич остается до победного конца и отлучится только для того, чтобы вам зарплату привезти. Яков Федотович будет в его отсутствие за остальными надзирать. Следственную группу возглавляет Степан Саввич! Еще вот что скажу. Преступление раскрываемое! Всё всегда проще, чем кажется. Особое внимание обратите на связи убитого. Вопросы, просьбы есть?
– Да, есть вопрос, – отвечаю Шефу. – А где находится то дело, что возбуждено в связи с оставлением Парнеевым части?
– А оно с февраля на изучении в прокуратуре округа, – отвечает за Шефа Гармонин.
– Я дело из округа немедленно истребую, – говорит Шеф. – Но расследовать, Степан, ты не его будешь, а новое дело в отношении неустановленного лица, совершившего убийство Парнеева, которое позавчера Гармонин возбудил. Или не возбудил еще? А, Толстый?
Гармонин понимает, что проштрафился (постановление о возбуждении дела и донесение об этом прокурору округа еще не написал), но не теряется.
– Возбудил, возбудил! К самолету донесение для округа и ГВП представлю.
Вслед за ним добавляю:
– Пётр Афанасьевич, вы уж, пожалуйста, побыстрее то дело истребуйте. В нем ведь какая‑никакая информация полезная может оказаться, знаете же – словечко лишнее просочится, интонация сомнительная… ага?
Помнится, как получив телеграмму с требованием представить дело на изучение, Шеф громко дал Гармонину команду, которую, как и прочие его речи, слышала в Арканске вся контора: «Изъять из дела все материалы, касающиеся парнеевского армейского бизнеса». А предметами этого бизнеса числились спирт, гашиш[1], меховое обмундирование, автозапчасти и бог знает что еще.
Все это в ту пору установил дотошный Садиков. Ну не хотел Шеф давать вышестоящей прокуратуре повода для упреков в том, что недостаточно проверяется версия убийства Парнеева с последующим сокрытием его трупа! Для такой проверки всегда есть основания, пока человек или его труп не обнаружены.
– Поедет Гармонин на побывку и привезет все, что нужно, – успокаивает Агафонов.
На том и прощаемся.
Глава 5
Место происшествия
Хозяйство Хорышевской тяжелой бомбардировочной авиационной дивизии – жилые дома, штабы, казармы, командные пункты, стоянки самолетов, склады, столовые, автопарки, мастерские, котельные, лазарет, клуб, стрельбище, магазины военторга и райпотребкооперации, почта, примыкающий ко всему этому «шанхай» и т. д. расположены на болотистой равнине. Болотистой она становится к лету, когда подтаивает вечная мерзлота.
Штаб дивизионной АТБ[2]пребывает в бараке, построенном, как и большинство зданий гарнизона, пленными японцами в послевоенные годы. Напротив входной двери, за перегородкой из оргстекла, мутного от ежедневного протирания, располагается дежурный по части. Узкий коридор барака освещается несколькими тусклыми лампочками и упирается слева в дверь командирского кабинета, а справа – в дверь класса для занятий с личным составом штаба. В коридор выходят двери кабинетов служб и их начальников.
Входим во главе с Уточкиным в штаб базы. Дежурный из‑за оргстекла в растерянности таращит глаза на толпу офицеров в фуражках с красными сухопутными околышами, но потом узнаёт Гармонина и в результате задницу от стула не отрывает. Проходим в кабинет командира.
Командир базы, подполковник Мокров, невысок ростом, бодр, подтянут и молодцеват, как будто служит не в авиации, а в пехоте. Резво поднимается навстречу и разражается длинной тирадой.
– Здравия желаю, товарищи офицеры! Ждал, что вы еще вчера зайдете, но потом дошло, что пока ваш Шеф с Командующим вместе меня топчут, не появитесь. Ягодицы мои до сих пор не сходятся. Драли меня, как кота помойного, за разную гарнизонную мерзость, которая у нас местами есть, конечно. Поэтому уж простите за негостеприимность. Знаю! Нынче всё разгребете в дивизии. Пощады не жду. Об одном прошу! Постарайтесь, пожалуйста, к нашему распорядку дня примениться.
Его не перебивают, а он рад стараться и продолжает:
– С размещением, когда Командующий улетит, придумаем что‑то получше. А вот кабинет у меня в штабе всего один свободный. Остался от скоропостижно скончавшегося осенью на курорте начальника штаба. Да еще учебный класс в другом конце коридора пустует. В нем я раз в неделю итоги подвожу. Если понравится, тоже занимайте.
– А чего вдруг начштаба помер‑то? – интересуется Уточкин.
– Да от любви! Втрескался на пятом десятке старый подполковник в подчиненную. По сей день не знаю, куда ее деть. В службе горючего бухгалтером трудится эта… товарищ прапорщик. Взял он ее с собой в наш авиационный дом свиданий – санаторий Чемитоквадже, позагорать. Ну, прямо на ней он там и помер. Разбила она ему сердце в самом прямом смысле. Одна радость – он давно разведен. Хоть с семьей его мороки нет… Новым начштаба назначен майор Жирков Юрий Иванович. Он пока сидит в своем прежнем кабинете в службе горючего. Специально он, что ли, свою подчиненную предшественнику подложил?.. Шучу, конечно.
Наконец Мокров кое‑что говорит и по делу.
[1] Гашиш – смолистое вещество, экстракт ТГК (тетрагидроканнабинол), а не прессованная растительная масса из конопляной (растение каннабис) пыльцы.
[2] АТБ – авиационно‑техническая база. В зависимости от масштабов – отдельный батальон (ОБАТО или база второго разряда) или полк (база первого разряда) авиационно‑технического обслуживания (АТО). Как правило, ОБАТО обслуживает отдельно дислоцированный авиаполк, а полк АТО – авиадивизию, полки которой базируются на один аэродром.
