Вам не понять – вы же офицер
На днях дознаватель[1]материалы сюда попутным бортом подвезет. Еще поручил провести инвентаризацию той службы, начальника которой в райбольнице нашел. Он увольняться надумал, а в полках замы по ИАС[2]жалуются, что склады у этого майора запчастями забиты, но что‑нибудь получить невозможно, так как необходимого имущества там не отыскать. Он, наверное, учет запустил, создавая излишки, чтобы потом украсть. А теперь и украсть боится, так как сам запутался. Вот и всё. По результатам восстановления учета недостач, травматизма и т. д. я отдельный рапорт вам представил».
Шеф, терпеливо выслушав доклад, со знанием дела подметил: «Весна покажет, кто где гадил! В каком‑нибудь сугробе найдется этот урод, зверьем обглоданный».
А к середине января текущего 1988 года подоспела обещанная жалоба матери пропавшего воина. Шеф эту жалобу вслух и с выражением прочел на очередной оперативке.
«Председателю Президиума
Верховного Совета СССР,
Генеральному секретарю ЦК КПСС
Горбачёву М. С.
копии:
Министру обороны СССР,
Маршалу Советского Союза
Язову Д.Т.
Генеральному прокурору СССР
Рекункову А.М.
Главному военному прокурору Попову
Прокурору ДВО
Уважаемый Михаил Сергеевич!
Пишет Вам солдатская мать незаконно признанного сбежавшим дезертиром младшего сержанта Парнеева Григория гражданка Аббасова В. Г., проживающая в городе Атомграде.
Сын честно исполнял свой долг в Хорышевской авиационной военной базе и должен был демобилизоваться в конце 1987 года, но домой не приехал.
Командир части подполковник Мокров считает сына дезертиром и возбудил уголовное дело.
Но мой сын не мог убежать за три дня до демобилизации.
Я была в части, там все сына вспоминают добрыми словами. А его сослуживец, который летел со мной от Акбаровска до Ростова‑на‑Дону, сказал, что видел на одном солдате, который остался служить до весны, часы, которые ремонтировал моему сыну».
Вот так‑то вот первая дальневосточная зима заканчивается, ага?.. Тут к страстной седмице даже Арканск от сугробов освободился и подсох, а в Хорышево, значит, весна показала, где и кто гадил…
Похоже, отпуск‑то откладывается.
Однако не очень‑то в этот отпуск среди весны и хочется. Другое дело – успеть жену с дочкой на витамины к родне на запад отправить, пока на помощь Гармонину не послали. Хорошо хоть, талоны на водку отоварил…
Помню‑помню, как Шеф Гармонина напутствовал, когда три недели назад повторно в Хорышево отправлял: «Делай там, Толстый, что хочешь! Сожри весь дивизионный спирт! Переспи со всеми дивизионными связистками, машинистками, кладовщицами, санитарками и официантками! Но когда снег начнет таять, ты возле тела должен оказаться раньше командования!»
Это Шеф имел в виду, что когда «весна покажет, кто где гадил», то Палыч первым должен появиться возле трупа Парнеева, буде таковой вдруг обнаружится, так как дело, возбужденное по команде Чалдонова «о самовольном оставлении воинской части младшим сержантом Парнеевым», содержит много разнообразно‑невнятного.
Ну, чтобы ясно было – зас*ано дело всякими настораживающими сведениями о неслужебной деятельности Парнеева.
От этих сведений неизвестно, куда было бы деться. Кабы Парне‑ев где‑то живым попался – проверять замучаешься.
А теперь, судя по телефонному диалогу, он уже не живой.
Проверять‑то все равно надо будет, только принятие решений облегчится – ведь с покойника, известное дело, много не спросишь, а все кому не лень на него всю грязь и сольют. Не иначе.
Еще помнится, что когда Гармонин дело читал, то плевался и матерился. И вот на что жаловался…
С одной стороны, командиры Парнеева характеризуют как ленивого и наглого сержанта. Мол, звание ему присвоили в ШМАСе незаслуженно. Звание свое он не оправдывает. Личный состав и аэродромную технику ему доверять как бы нельзя.
Но те же командиры дают показания, что жалоб на Парнеева от молодых солдат не было. Не настучали командирские стукачи, что Парнеев чморит[3]салаг, напивается пьяным или ходит в самоволки.
[1] Военный дознаватель – в рассматриваемый период в армии (в т. ч. во Внутренних войсках МВД, в Пограничных войсках КГБ, но не в территориальных органах этих уважаемых ведомств) не предусмотренная никакими штатными расписаниями должность, к исполнению которой офицер привлекается решением командира воинской части (учреждения), если в этой части совершено преступление. В отличие от нынешнего положения, когда «дознание» – упрощенная форма уголовного судопроизводства по делам о преступлениях отдельных (не самых опасных) категорий, «дознание», производимое военным дознавателем до 2002 года – стадия расследования (первые 10 дней) после возбуждения уголовного дела о преступлении любой категории. По указанию военного прокурора дознаватели могли привлекаться и для участия в производстве следственных действий по уголовным делам о преступлениях, совершенных в других воинских частях, что оформлялось как «стажировка» при военной прокуратуре, которую в соответствии с Инструкцией органам дознания Вооруженных сил СССР, утвержденной приказом Министра обороны СССР, дознаватель проходил не менее одного раза в год в течение 10 дней, независимо от наличия уголовных дел в отношении военнослужащих своей воинской части.
[2] ИАС – инженерно‑авиационная служба, кроме обслуживания и ремонта авиационной техники обеспечивает снабжение летного и технического состава, соответственно летным и техническим обмундированием.
[3] «Чморить», «чмырить», если верить В. И. Далю, изначально обозначало «чахнуть», «пребывать в нужде», «прозябать», постепенно этот глагол родил имя существительное, определяющее жалкого человека, находящегося в униженном угнетенном состоянии. В тюремном мире, склонном ко всякого рода тайным шифрам, слово «ЧМО» стали рассматривать, как аббревиатуру определения «Человек, Морально Опустившийся», что недалеко от изначального смысла, а в армейском обиходе «чмо» – пренебрежительное обозначение неопрятных, расхлябанных, малохольных, туповатых и т. п. военнослужащих и иногда расшифровывается как «чрезвычайно молодое общество», то есть просто молодые солдаты «чахнущие и пребывающие в нужде» до призыва очередных молодых воинов, что в основном соответствует толкованию В. И. Даля.
