Вечное лето

Я уклончиво закусываю губу. Не уверена, что готова к столь серьезному шагу. Хотя, с другой стороны, почему нет? Тэд уж точно впечатлит маму сильнее, чем его цветы. Он со всех сторон положительный (почти со всех), а значит переживать не о чем.

Однако не хочу устраивать типичные идиотские обеды, где мне надо приводить парня в дом, а там уже за столом сидит мама. Где на столе еды, как на три дня рождения, она одета как на свадьбу, накрашена как на юбилей – и при этом заявляет «ой, вы бы предупредили, а то я совсем не готовилась, вот пообедать села…», и два часа все подыгрывают этому сценарию.

Глупость и идиотизм. Только не так.

Потому отвечаю:

– Я иду с ним на выпускной. Там вас и познакомлю.

Там и мама будет при параде, как и хочет, и не надо будет играть, что это «случайно» и «обычная одежда, в которой ее застали врасплох». Тэд сможет сделать ей комплимент, и мама ответит благодарностью. Надо будет сказать ему, пусть возьмет с собой цветы. Ее любимые розы – если он вручит ей их, она просто сойдет с ума от восторга.

– Но до выпускного еще два месяца, детка, – ворчливо сообщает мама.

– Пролетят, не заметишь, – говорю ей ее же фразу, и она со смехом грозит мне пальцем в ответ. Мол, «не передразнивай».

 

2

 

Следующая неделя пролетает настолько быстро, что самой не верится. Настоящее чудо, если и последняя неделя работ пролетит так же быстро. В этой неделе прекрасно было все – от легкого домашнего задания, которое я успевала сделать и даже отложить себе часик на отдых перед исправительными работами (моей личной вахтой), до той самой метлы, с которой я наконец могла работать в одиночестве.

Хоть в драке никто и не победил, видимо, Пит все же усвоил, что за меня есть кому постоять. Очевидно, оценил Тэда и Бреда по достоинству и теперь не суется ко мне со своими идиотскими подкатами. Может, сыграло роль и то, что Тэд бесперебойно каждый вечер встречает меня после работ. Приходит даже минут на десять раньше, чтобы намозолить всем глаза.

Кэти тоже каждый день заявляется с пончиками, и даже примерно в одно и то же время. Не знаю, из‑за нас или так получилось само, но теперь у всей группы в это время перерыв. Пошло все оттого, что Кэти стала являться, как всегда, в топах с огромным декольте и наш сорокалетний куратор принялся делать себе перекуры в это же время, чтобы наблюдать за декольте сверху.

Потом, заметив, к этому как‑то подмаслилась и пара ребят (включая Сантино), тоже делая себе в это время внеурочный перекур, потому что куратор не шибко смотрел на что‑то, кроме декольте моей подруги. А к концу недели это уже приравнялось чуть ли не к официальному перекуру «Кэти Лейтли».

Думается, из‑за этого ее здесь приняли за эту неделю гораздо теплее, чем меня за все три недели, что я тут пашу как ломовая лошадь.

Короче, неделя пролетела отлично, потому я шагала на исправительные работы с оптимизмом, не шибко свойственным человеку, который идет на бесплатный скотский труд. Однако это была последняя неделя, я уже чуть не зачеркивала маркером дни в календаре, когда стану, как и впредь, свободной. А главное, больше никогда и ни в чем не переступлю грань закона (даже в мелочи), чтобы больше никогда не оказаться на этом скотном дворе.

К шести, как всегда, появляется Кэти и трясет передо мной странно большим бумажным пакетом.

– М‑м? – бурчу я, уже взяв и залезая в него.

– Наш любимый капучино, – заявляет она, – и эклеры со сливками.

– Кэти! – улыбаюсь я, целуя подругу.

Это был наш любимый комплект, который мы неизменно заказывали в кафе. Конечно, стоил он несколько дороже лишь двух пончиков, потому брала Кэти их, но сегодня, видимо был особенный день. Впрочем, подруга не заставила себя долго ждать.

– Что отмечаем?

– Фух… – вздыхает она, – сложно сказать: отмечаем или скорбим.

Мой эклер так и застывает на полпути ко рту:

– Кто‑то умер?

– Да нет.

Я тут же облегченно надкусываю. Лишь чья‑то скоропостижная смерть заставит меня отказаться от этого лакомства. Все остальное подождет или отлично зайдет под этот комплект.

– Выкладывай тогда, – требую я.

Кэти запивает кофе и говорит:

– Тейлор Свифт будет выступать здесь десятого мая.

Я так и замираю, прекратив пережевывать массу во рту. Нет, пожалуй, две вещи заставят меня повременить с лакомством – это чья‑то скоропостижная смерть и выступление Тейлор Свифт в Чикаго.

Это наша с Кэти любимая певица. Я знаю почти все ее песни наизусть с тринадцати лет.

Однако помню, что Кэти заявила о некоем «трауре», потому тут же спрашиваю:

– Цена?

– Заоблачная, – хмурится подруга. – Бред сказал, что сможет позволить себе даже один билет не раньше, чем закончит вуз. А он туда еще даже не поступил! – возмущенно взмахивает она руками.

Да уж, а у Бреда семья побогаче. У Тэда можно даже не спрашивать, если Бред отказал. Вот и вся радость. Да уж, и правда, – скорбь и радость напополам. Вроде приезжает, будет совсем рядом, в этом городе, – но черта с два я туда попаду.

Я уже подумываю, может, взять какой‑нибудь кредит ради билетов, как Кэти выдает финальное:

– Да и ладно, все равно все билеты раскупили сразу же. Можно подумать, у нас тут чертова фан‑база Тейлор Свифт, – негодующе закатывает она глаза. Конечно, что бы ни говорили в сетях, а чем меньше поклонников у твоего кумира в городе, тем гораздо радостнее. Гораздо больше шансов протиснуться, получить автограф… или хотя бы заиметь возможность на билеты.

Ладно, все равно денег не было. И вряд ли бы мне дали что‑то, кроме микрозайма, который бы я выплачивала в тройном размере потом до конца своей жизни.

Что ж, Тейлор Свифт, увы и ах.

Точнее, нет, ей‑то насрать. Так что, что ж, Анжела Питерсон, увы и ах. Да, так будет вернее.

Заканчиваем есть мы в полных сожаления разговорах о Тейлор Свифт и о том, как бы мы отожгли на ее концерте и сколько бы историй запилили в инсту. В конце Кэти добавляет, что это было бы отличное завершение учебного года (конечно, 10 мая не завершение, но уже очень близко), на что я советую не сыпать нам соль на рану.

– Ладно, думаю, слышно ее будет все равно.

– Ага, – киваю я, – но послушать я ее и в наушниках могу.