Вечное лето

Как минимум, потому что разбирались между собой не на школьном дворе после уроков, как то делают крутые парни из моих сериалов, а сейчас – валяясь в пыле по полу перед учителем. Как‑то что‑то не то.

Еще бы победитель явным был. А то – оба в ссадинах, оба отмутуженные, обоих разняли. Кто победил? Кто начал? В чем прикол?

Когда их уводят в директору, я наконец захожу в класс. После этой потасовки никого не интересует мой приход. А жалко, я надеялась произвести фурор (как в сериалах). Однако, одна девчонка меня все‑таки замечает.

Конечно, не та, какую я хотела бы заиметь в подруги, но для начала сгодится. У нее рыжие волосы, так же джинсы и футболка. Она так резво подбегает ко мне, что не остается сомнений – здесь у нее друзей нет.

Она подбегает ко мне не с любопытством, а с явной надеждой. После первых пары пикировок (меня зовут Кэти – а меня Анжела), я спрашиваю на счет того, что это такое было. Она лишь равнодушно отмахивается:

– А, это привыкай. Тут такое постоянно.

– А из‑за чего они подрались?

У нас в школе, как я сказала, такого не было – но даже если бы случилось, я вообразить себе не могу настолько серьезную причину, чтобы учинить такое в классе, еще и при учителе.

– Тоби назвал Сантино вонючим мексом, ну и понеслась.

– Сантино это..

– Тот, с орлиным носом – без всякого смущения обозначает Кэти, в воздухе вытягивая свой нос.

Так я узнаю его имя.

– А что не поделили‑то? – все еще не понимаю я – за что Тоби так его назвал?

– А нужен повод? – усмехается она – привыкай. Тут такое часто. Американцы ненавидят мексиканцев, а те в ответ быстро распускают руки. На самом деле Тоби сам виноват – знал же, какой шизанутый этот Рамос, нафига лез?

– Шизанутый? А почему он шизанутый?

– Откуда я знаю – дергает она плечами – он сам недавно здесь. Пару месяцев назад поступил. И за это время не было и недели, чтобы его к директору не вызывали. Машет своими граблями по поводу и без. Шизанутый, говорю же.

Я считаю оценку Кэти, которая здесь учится, видимо, давно – вполне объективной и киваю. Так вот, Сантино – такое появилось у меня о тебе первое мнение, которое тебе очень и очень не скоро удастся развеять, если, будем честны, удастся до конца это сделать вообще.

К началу урока они оба возвращаются обратно. Тот, которого Кэти назвала Тоби – обработан. Нос заклеен, кое‑где небольшие пластыри. Сантино же, как «крутой парень, который не оборачивается на взрыв», даже губу не заклеил.

Лишь многим позже я узнаю, что это был акт протеста на то, что в этой драке его опять признали неправым, хоть Тоби и первый его обозвал. Тогда же мне это показалось идиотским, а сам Сантино еще более придурошным, чем его описала Кэти. Почему не взять и не заклеить эту губу, а вместо этого каждые две минуты вытирать ее рукой и шмыгать носом, из которого непонятно то ли кровь, то ли сопли бегут.

И мне приходится это слушать весь урок, потому что я сижу на последней парте. Только они две (они последние) были свободны. А Рамос сидит через проход от меня с каким‑то тоже мало миловидным типом.

Обычно, если мама видела таких в Канаде на улице – то вкрадчиво говорила мне, что они кончат в тюрьме раньше, чем получат аттестаты. Говорила она это, недовольно сверкая на них глазами, но если мы сталкивались с такими группками в магазинах, она ничем не выдавала своей неприязни.

Но, слава богу, уже на следующий урок Кэти все‑таки решается и зовет меня к себе за парту, которая гораздо ближе к доске и гораздо дальше от Сантино. Я соглашаюсь и сгребаю свои тетради.

– Вдвоем тут всегда веселее – заявляет Кэти, как мы оправдывая свою первичную навязчивость ко мне в плане дружбы – во время таких драк хоть поорать можно, за кого ты. А одному как‑то.. неудобно?

Я киваю, к концу дня с подачи Кэти окончательно решив, что драки и прочая белиберда совершенно нормальны не только в этой школе, но и в принципе во всех школах Америки. И лишь очень нескоро мне предстоит узнать, что это просто Кэти к этому так относится и суется на рожон, где все такое творится.

Большинство учеников же не выявляет желания «поорать за кого ты» в драке или же вообще не считает эти драки нормальным. Но выбор тем днем был сделан, я села к Кэти и все понеслось.

–3‑

 

Через пару недель мне становится очевидным, что Кэти не преувеличивала, говоря о Сантино Рамосе. Более того – она скорее даже приуменьшала, хоть это и совсем на нее не похоже.

За эти пару недель я осваиваюсь в школе, пусть и кроме Кэти так и не завожу новых знакомств. Возможно, дело в Кэти, а может быть и в том, что и дружить тут особо не с кем. Никаких тебе стерв школы, красавчиков или капитанов баскетбольной команды. Здесь вообще в баскетбол шуруют играть только в качестве наказания и взашей.

И драк‑то не так уж, чтобы много. Но зато если что‑то грохочет, или кто‑то приходит с разбитым носом с перемены – сомневаться не приходится. В этом поучаствовал Сантино Рамос. Даже за эти две недели при мне его вызывают 7 раз к директору. Пять раз за драки, дважды за то, что он курил прямо в холле школы, и не думаю как‑то спрятаться, а наоборот огрызался.

Еще и тупой. Извини, Сантино, но твой список личностных качеств тогда пополнялся с неимоверной скоростью в моей голове. А все, что я не видела сама – дополняло твое окружение.

Окружение Рамоса – словно прическа, с которой ты прешься в школу. Я замечаю за эти полмесяца, что он отирается исключительно в компании таких же неуемных, как и он. Не сказать, что все из них мексиканцы, но большинство. У некоторых американские фамилии, и я задаюсь вопросом, что их всех связывает.

Вскоре понимаю. Их связывает неумная тяга пакостить и огребаться. Нарушители – причем совершенно не романтизированные. Это не эдакие плохие парни‑красавцы в кожанках, которые смотрят на всех томным взглядом и имеют за собой какую‑то грустную историю, которая объясняет, почему они сделались такими и предпочли вертеть этот мир.

Нет, они просто идиоты, которые любят драться, нарушать правила по надобности и без, курят и ругаются матом через слово. При этом считают все это совершенно рутинным, как, например, записать число или поставить будильник.

Я называю это «быдло», а Кэти любопытно уточняет, что означает это слово. Узнав, она равнодушно жмет плечами. Соглашается, что они идиоты, но заявляет, что не будь таких, в школе стало бы совсем скучно. А так пол урока уходит на разбирательства, вторая половина на перешёптывания и обсуждения, а на перемене они вновь дерутся, курят или еще как‑то вызывают гнев учителей.

С Сантино, как и его дружками, мы не пересекаемся даже случайно. Даже в столовой. Как и остальные (благоразумные) стараемся держаться подальше от этой стайки, которые могут перевернуть стол только потому, что сегодня дали сок апельсиновый, а не их любимый персиковый.

Однажды один парень‑старшеклассник был неосмотрителен. Проходил мимо, когда один из дружков Сантино это как раз сделал. Ему показалось, что котлета слишком холодная. Часть, падая, обляпала этого старшеклассника, и он чести своей ради решил замахнуться на виновника.

Это он зря.