В плену МОНСТРА

До меня сразу дошло кто стоит за моей спиной и в наглую ко мне прижимается, лапая всё моё тело. Я опознала его по мерзкому, приторно‑слащавому голосу, от которого сразу подступает тошнота к горлу, примерно ощущения такие же, когда чрезмерно объедаешься сладостей.

Я дёрнулась от него в сторону, но этот гад держал меня крепко и не имел намерения отпускать. Парень втянул носом запах моего тела и волос, прикусив мочку уха. Стало так противно, что я начала крутить головой в разные стороны, чтобы избавиться от его приставаний. Это всё на что я была способна, прикованная намертво к его стальному корпусу, что не могла пошевелить даже пальцем, а о том чтобы вырваться из его железной хватки не могло идти и речи. Хоть я и была высокая, но меньше его по комплекции раза в три. Он, как огромная глыба, ощущался за моей спиной, у меня не было шансов против такого силача, я ощущала себя слабой и беспомощной.

– Какая же ты сладкая, Вероника Сергеевна, – пропел он мне в ухо сладеньким голоском, вызвав мурашки по телу, но не от страсти, а омерзения.

Вёл этот Игорь себя так, как будто моё тело принадлежит ему, так по‑хозяйки он его щупал. Я немного уже успела прийти в себя, стоять безвольной куклой и позволять ему эти вольности была не намерена. Я должна была что‑то сделать, как‑то себя защитить. Пока парень разомлел от своей похоти и слегка ослабил хватку, я не растерялась и укусила его за палец, освободив свой рот, и ударила ему локтем в живот, но там всё было таким твердым, что он даже не поморщился. Каблуки на обуви я не носила и сейчас пожалела об этом, но решила все же наступить ему на ногу со всей мочи, на которую была только способна, но и здесь меня ждал провал…

Самым наглым и бесцеремонным способом он уже задирал юбку на мне. Я стояла ни живая, ни мертвая и молилась Всевышнему, чтобы избежать этого унизительного изнасилования. Кричать я не могла, боясь наслать на себя позор на весь Вуз, мне только и оставалось молча терпеть все его мерзкие приставания. Казалось уже ничего не могло спасти меня от этого унижения, но случилось чудо, дверь открылась и на пороге, как грозная туча, появился Михаил Васнецов.

– По‑моему девушка не давала своего согласия ее трогать, Игорь! – осадил он своего друга, только переступив порог фонда, грозно двигаясь в нашем направлении.

Он показался мне таким огромным в этот момент, что казалось даже пространство в помещении сузилось до размера спичечной коробки.

– Да она только строит из себя недотрогу, смотри на неё, Миха, стоит и млеет от моих ласк. Тебе вообще, друг, какое дело или хочешь присоединиться? – говорил этот отморозок, от чего глаза мои полезли на лоб, и я с мольбой в голосе обратилась к Михаилу с просьбой о помощи.

Сейчас мне было страшно, как никогда, и он был единственным, кто мог помочь. Я чувствовала, что парень он хороший, в отличие от этого негодяя, и в душе надеялась, что не ошиблась в нём.

– Михаил… прошу вас… помогите мне и уберите его от меня… – дрожащим голосом с ноткой отчаяния, молила я его.

Глядя в его глаза, я зачарованно наблюдала, как зрачки заволокло чёрным и на дне этой темной бездны сверкали молниями гнев и всепоглощающее зло.

– Игорь, даю тебе тридцать секунд на то, чтобы ты убрал свои лапы от неё, иначе ты их в скором времени недосчитаешься! Ты меня знаешь, я зря слов на ветер не бросаю! – говорил он спокойно, но так угрожающе правдоподобно, что я не сомневалась, что отрыв рук ему под самый корень гарантирован.

Васнецов давал возможность Селиванову время на обдумывание, но тот проигнорировал свой шанс отступить от своего первоначального плана и не желал сделать правильные выводы из выше сказанных предостережений Михаила.

– Я тебе докажу сейчас, что она вся мокрая внизу и хочет меня, как дикая кошка во время течки, иначе почему не кричала и не сопротивлялась? – попытался он просунуть руку мне в трусики, но Михаил не позволил, резко вывернув его руку вправо, что тот вскрикнул от боли.

– Тебе что тёлок мало, которые сами раздвигают перед тобой ноги, что ты к этой лезешь? – продолжал заламывать его руку за спину он. – Девушка работает и не желает твоего внимания, не будем ей мешать, правда? И ещё извинись перед ней, бегом!

– Понял… Да понял я, понял… извиняюсь! Отпусти, Миха, руку мне сломаешь, а у меня бой скоро! – пищал уже Игорёк не своим голосом, растеряв всю свою былую браваду, осознав, что игры закончились, и Михаил совсем не шутит.

Пока тот стонал и кряхтел, я успела вырваться и отбежать в сторону, подальше от их разборок. Сейчас я чувствовала облегчение и радость, что Михаил появился в нужный момент, только бы сейчас никто не зашёл сюда из персонала библиотеки, иначе я боялась ославиться на весь университет своим непотребным поведением. Потом не отмоешься от этой грязи и не докажешь всему свету, что ты ни в чём не виновата. Выгонят с работы ещё за аморальное поведение или пальцем будут показывать и проходу не давать, считая меня легкодоступной. Эти мысли крутились в моей голове, пока Васнецов уводил этого мерзавца отсюда.

Я осталась одна в этом холодном помещении, где столько лет день за днём проводила своё время и была счастлива, а теперь не могла здесь находиться. Это место с этого дня навсегда будет у меня ассоциироваться с этим Игорем и его липкими, как у паука, лапами. Я не могла поверить, что это происходит со мной на самом деле. Обхватив себя руками, я стояла и не могла прийти в себя от только что произошедшего здесь. Страшная правда обрушилась на меня, что сейчас, если бы не Васнецов, то меня бы изнасиловали, надругались, растоптали. Осознание всего этого ужаса настигло меня, шок прошёл… Закрыв лицо, я заревела, сотрясаясь всем телом на рядом стоящей скамейке. Сколько я так рыдала, не знала, потеряв счёт времени, пока не выплакала всё, что скопилось. Больше здесь находиться не могла, да и не хотела, поэтому как только успокоилась, сразу собрала свои вещи и двинулась прочь отсюда. Шла, как в тумане, никого не замечая вокруг. Ног не чувствовала, они не дрожали и не качались, а просто были, как не мои, такими чужими они мне казались.

– С тобой всё в порядке? – слишком громко раздался в тишине мужской голос.

Пол и стены были бетонные, и его голос показался мне громче, чем он был на самом деле. Я вздрогнула и испугалась, ведь я совсем никого не ожидала здесь встретить, но узнав говорившего немного расслабилась. Ничьих шагов я не услышала, значит Михаил всё это время стоял здесь и ждал меня, только такой вывод сам собой напрашивался. Я посмотрела в его уже прозрачные, голубые глаза и увидела в них искреннюю заботу, но и не только, ещё что‑то похожее на обиду. Да, он был расстроен и немного сердит, но не подавал вида, что эти чувства завладели им без остатка.

– Да, спасибо за беспокойство, со мной всё хорошо. Извини за ту мерзкую сцену, свидетелем которой тебе пришлось стать. Мне очень стыдно… – опустила я глаза вниз, – я тебе благодарна за помощь… Если это возможно, Михаил, пусть это останется между нами, я тебя очень прошу? – с надеждой в голосе попросила я его, не в силах посмотреть ему в глаза.

– Тебе нечего стыдиться, это ты прости меня, что не уследил за этим говнюком, ведь должен был понять после того случая в библиотеке, что он не успокоится… Но то что он сегодня сотворил, переходит все границы… Селиванов больше не прикоснется к тебе, это я тебе обещаю! – с пылом заверял меня он, отчего благодарная улыбка озарила моё лицо.