В плену МОНСТРА

Вот мой вечерний рай и наступил – все ушли по домам, оставив меня в спасительной тишине. Я стояла у окна и любовалась видом. До закрытия оставалось минут пятнадцать не больше. Посетители понемногу сдавали литературу и уходили. Мне внезапно стало грустно, когда я посмотрела через окно на улицу освещенного проспекта. Все спешат домой: кого‑то ждёт жена, кого‑то мама, кого‑то дети, а меня… никто…

– Можно сдать книгу? – услышала я за своей спиной необыкновенно приятный мужской голос.

Он обволакивал бархатным, ласкающим баритоном всё моё тело так, что я покрылась мелкими мурашками с головы до ног. У меня закружилась голова, и я немного покачнулась, слегка держась за подоконник. Если меня так прошибло от одного его тембра, что же будет, когда я повернусь? Но я не спешила это сделать, так и стояла к нему спиной, разглядывая его не совсем чёткое отражение в оконном стекле. Это был ОН, тот самый парень из столовой, я поняла это сразу. Меня бросило в жар, я не могла сдвинуться с места, меня заново всю сковало невидимыми путами. Тело стало деревянным и совсем не слушалось меня. Я стояла, как статуя, не шевелилась, не двигалась и даже не дышала….

– Вероника, – позвал он своим таинственно‑обаятельным, чарующим голосом, вызвав снова дрожь.

Боже… я еле держу себя в руках… Пульс учащается, мысли бегут хороводом: как он узнал моё имя, если бейдж у меня на груди, а я стою к нему спиной? Кто он такой и что ему от меня нужно? Так дыши, Вероника, дыши… Вот я вдыхаю глубже, моргаю часто и резко поворачиваюсь к нему лицом, окинув дерзким, оценивающим взглядом с явным намёком на гнев.

– Вероника Сергеевна, пожалуйста. Только так и никак иначе! – жёстко отрезала я и села за компьютер, чтобы принять книги, которые он выложил из своего рюкзака на стол.

На каждой был индивидуальный штрихкод, который мы просто считывали сканером. Взяв его читательский билет в руки, которые ещё слегка подрагивали, я быстро пробежалась по строчками. Итак, Васнецов Михаил Германович, студент факультета физической культуры и спорта, спортфаковец значит. Так дальше, фото на месте, на фотографии он же, снова бросила на него быстрый взгляд, о и даже читательский продлен и не просрочен. Странные дела, всё в норме и книги вовремя сдаёт и они даже целые! Это реально чудо, мне раньше ни одного спортача нормального видеть не приходилось, вечно приходили особи только слезшие с пальмы. С ними и поговорить не о чем, кроме как о спорте, ах да, ещё шуточки пошлые отмачивать горазды в одном ключе, сугубо горизонтальном. Ну вот, а он мне уже начинал нравиться и главное на мою грудь ни разу не посмотрел. Книг на его карточке было много, причём не только по его специальности. Ого, а он разносторонне развитый парень оказался. Для меня важна не только внешность, но и внутреннее содержание. Если он тупой спортач и с ним поговорить будет не о чем, то как бы меня к нему не тянуло, нам с ним не по пути….

Оторвавшись от монитора, я подняла на него глаза и наткнулась на его пронзительный взгляд. Он не просто смотрел, а нежно и трепетно исследовал моё лицо, каждую его чёрточку, прикасался к моей коже незримо, я даже ощущала эти волнующие вибрации. Это было так сладко, что я еле сдержалась, чтобы не прикрыть глаза от удовольствия. Я чувствовала эти его прикосновения всем своим существом, не могла ничего сделать с собой, унять вновь бешено бьющееся сердце и сбившееся дыхание. Я часто задышала, отчего моя грудь стала двигаться вверх‑вниз под блузкой, непроизвольно привлекая его внимание к себе, но парень как будто не замечал этого, зафиксировав свой взгляд в районе моих глаз, периодически переводя их на мои губы, которые непроизвольно приоткрылись от частого дыхания. Во рту пересохло настолько, что я не могла сказать ни слова, только облизывала губы, чтобы их увлажнить. Мне хотелось избавиться от него, выгнать, накричать, чтобы он не пялился на меня, как на свою собственность, но я не могла и рта раскрыть, вылупив на него и без того огромные свои глаза. Сколько мы так вели наш этот поединок, не знаю, выпали из реальности, потеряли счёт времени…

Что поражало в нём, так это глаза. Если в столовой они были чёрными, как бушующее, штормовое море, то сейчас совсем были другого цвета. Так стоп, они удивительным образом меняли свой цвет, завораживая этим ещё сильнее. Голубой и прозрачный сначала, сменился на тёмно‑синий, а тот почти в чёрный, затягивая меня в свой глубокий дьявольский омут с головой. Удивительно, впервые вижу такие метаморфозы… Парень сам уже дрожал и дышал часто‑часто, взгляд его не отрывался от моего острого язычка, которым я без конца облизывала губы. Мы оба были на грани…. Между нами было такое напряжение, что поднеси спичку, и будет мощный взрыв неконтролируемой энергии. Сжав челюсти, Михаил еле держался, чтобы не наброситься на меня, с большим трудом сохраняя спокойствие, с огромной силой сдавливая руками деревянную столешницу, за которую он держался. Толстые венки выступили на его висках, шее и руках, вырисовывая их мускулистый рельеф, а по линии виска стекала тонкая струйка пота, поблёскивающая в свете лампы дневного света. Это необъяснимое притяжение между нами пугало и в тоже время будоражило. Никогда ещё в своей жизни я не чувствовала себя более желанной и живой, чем сейчас. Мы растворились в ощущениях и друг в друге… Двое абсолютно чужих, совершенно незнакомых людей, а чувствуем каждый другого так, как будто знакомы всю жизнь. Мы вели себя так, как если бы надолго расстались, а теперь встретились спустя много долгих лет и не можем поверить своему счастью, что это случилось… Но Михаил мне никто, тогда почему кажется всем в этом мире, почему я хочу его так, как никогда и никого…. Мои чувства были сродни его, как будто я знаю его всю свою жизнь…

Михаил…. произнесла его имя в голове, пробуя его на вкус, как мягко и нежно оно звучит и в то же время мужественно и страстно…. Он не смотрит на мою грудь, так ни разу и не опустил взгляд… Это точно судьба…

И когда я сама уже готова была встать, плюнуть на всё и наброситься на его губы, нам внезапно и грубо помешали, разорвав тонкие нити волшебства между нами…

 

Глава 5.

 

– Миха, ты скоро? Сколько тебя ещё ждать? Сказал быстро, а сам тут глазки строишь красивым библиотекаршам? – влетел в помещение незнакомый мне парень, по всей видимости друг этого Михаила Васнецова, глаза которого удивительным образом меняют свой цвет, став вновь голубыми, с какими‑то синими, небольшими вкраплениями.

Михаил даже не посмотрел на своего спутника, так и продолжая не сводить свой бестактный взгляд с меня…. Да как он смеет вообще… вот так сверлить насквозь, таким знакомым мне взглядом… Знакомым? Нет, показалось… не может быть… его уже давно нет на этом свете… Это не он, Ника, просто похож…

Грохот от упавшего на выдачу рюкзака славного представителя спортфака, ибо манеры им неведомы, разорвал наш зрительный с Михаилом контакт, а я от неожиданности подпрыгнула на месте. Васнецов тоже скривился и недовольно посмотрел на друга, но ничего не сказал. Мы с ним наблюдали, как этот паренёк рылся в своей сумке и пытался что‑то достать. Этим что‑то оказались два учебника по педагогике, которые он мне протянул, дерзко меня рассматривая. Нельзя сидеть и молчать, словно немая, нужно было что‑то говорить. С трудом разлепив губы, я произнесла слегка дрожащим, еле слышным тоненьким голоском, который показался мне писком мизерного мышонка, которому наступили на хвост.

– Читательский билет, пожалуйста.

Он протянул мне пластиковую карточку, и я начала работать. Так проверяем, Селиванов Игорь Викторович, факультет физической культуры и спорта…

– Ваш билет просрочен, завтра подойдите в соседний кабинет его продлить. Книги приму, но взять новые вы больше не сможете, пока не продлите читательский.