Волчьи люди

– Почему он не сожрёт этих глупых уток! – сжала кулаки девушка. – Особенно, учитывая, чем вы его кормите.

Мужчина усмехнулся, выпуская дым:

– Если бы он не научился не трогать домашнюю птицу, то не сидел бы здесь.

– Логично, – вздохнула гостья так печально, что Максиму захотелось что‑то для неё сделать и он спросил:

– Какое средство от блох взять Амуру? Я слышал, как ты говорила название маме, но не запомнил.

– Здесь такого нет, – покачала головой Ольга.

– Откуда ты знаешь? – возразил мужчина. – Напиши. Я найду.

Девушка подняла на него глаза, и Макс вдруг заметил, что они не просто серые. В правом золотыми крапинками были рассеяны карие пятнышки. От её волос доносился тонкий манящий запах, и Максим курил намного больше обычного, стараясь его перебить. Не слишком помогало: обоняние у него было хуже волчьего, но точно лучше, чем у обычного человека.

– Этого мало, – деловито и слегка задумчиво произнесла гостья. – Ему бы дать глистогонное, и всем кошкам тоже. Мне надо подумать, как лучше сделать. Я могу прислать нужные препараты!

Макс коротко кивнул и направился к дому, намереваясь скрыться в подвале.

– Подожди! – вдруг окликнула его девушка, и Максим остановился, чувствуя, как в груди надувается нелепый шар счастья. Это было неправильно, и он сердито огрызнулся:

– Чего?

Горожанка не слишком смутилась и выпалила:

– Я хотела спросить по поводу коров. Можно посмотреть на дойку? Во сколько?

Придумать благовидный предлог для отказа стоило заранее. Сейчас в голове царила странная пустота, и Максим кивнул:

– В девять. Скажи матери, пусть сапоги тебе подберёт.

 

Глава 8

 

Осенью волки сбивались в стаи и начинали кочевать. Волчата выросли, нет нужды в логове, а пищи вокруг меньше. По ночам Максиму снились тревожные сны, которые были не совсем снами. Он наблюдал за миром волчьими глазами, не вмешиваясь, но незримо присутствуя рядом. Мужчина знал, что его волк по‑прежнему водит стаю неподалёку от Тавды, хотя его подруга погибла прошлой зимой. Сейчас группа была невелика, но до зимы ещё прибьются другие, чужие волки. Выныривать из волчьих мыслей иногда было тяжело, и по утрам Максу нужно было время, чтобы понять, где он находится. Но не сегодня.

Запахи, пропитавшие весь дом, разбудили его ещё до будильника. Пахло свежим хлебом и кофе. С первого этажа доносились веселые голоса и смех.

– Тише вы, козы, детей разбудите! – прикрикнула мама.

– Да их пушкой не разбудишь, – возразила Кристина. Усилием воли Максим перестал прислушиваться, натянул джинсы и спустился вниз. С его появлением разговоры стихли, и Макс почувствовал раздражение. Он молча налил себе кофе из турки и собирался выйти во двор покурить, но, не удержавшись, взял кусочек хлеба с доски и сунул в рот.

– Как ты это сделала? – вырвалось у мужчины. Он вопросительно смотрел на мать, но та только пожала плечами и кивнула в сторону Ольги.

– Жареный лук, сыр, молоко и программа «французский хлеб» в хлебопечке, – слегка смутившись пояснила девушка, а Крис хмыкнула:

– Я же говорила – она умеет готовить.

– Ну, хоть кто‑то, – съязвил Максим, сел за стол и намазал второй кусок хлеба маслом. Уходить расхотелось.

– Ты на что, скотина, намекаешь?! – ахнула мать и замахнулась полотенцем. – Вот уедут девчонки, я те покажу. У меня всё просто: жри, чё дали, а то и этого не получишь!

Сёстры засмеялись, Максим украдкой любовался младшей. Солнечный луч заставлял её русые волосы сверкать и золотиться. Жаль только, они, как всегда, убраны в тугой пучок. Было бы интересно увидеть их распущенными. Подобные мысли были лишними, Макс одним глотком допил густой кофе и сердито бросил:

– Идём.

При виде незнакомого человека коровы забеспокоились и смешно выпучили глаза, так, что показались белки. Но Максим знал – стоит дать им комбикорма, как они забудут пугаться. Девушка внимательно смотрела, как он обмывает вымя тёплой водой, как подключает аппарат, и только время от времени задавала уточняющие вопросы.

Закончив доить первую, Макс сразу закрыл ведро крышкой и отнёс в дом. А когда вернулся – горожанка разговаривала с Ночкой и энергично тёрла её шкуру жгутом из сена, очищая какое‑то засохшее пятно. Корова блаженствовала.

– Ты точно городская? – улыбнулся Максим. – Вы с Кристиной такие разные!

Ольга изменилась в лице, как будто он сказал что‑то обидное, но спокойно объяснила:

– Я три года подряд была на практике в хозяйстве, молочное стадо на тысячу голов. Коров не только на картинках видела. Хотя ваши совсем другие, конечно! Они не тощие, и шкура блестит. Дружелюбные, опять же.

– Как по мне – обычные коровы, – Макс пожал плечами. – А ещё у Ночки третий год подряд послеродовой парез. Надо на мясо сдавать, но рука не поднимается. Да и молочная она, опять же, самые высокие удои.

– Надо попробовать профилактику, – деловито и слегка задумчиво ответила девушка, бросившись ощупывать чёрную корову со всех сторон. Ночка шумно вздыхала и косилась на странную гостью, не отрываясь от кормушки. – Минеральный премикс, витамины.

– Витамины есть, – отозвался Макс. – Одному колоть несподручно.

– Я могу, – Ольга начала примеряться к треугольнику ягодичных мышц на крупе Ночки, вспоминая, куда делают уколы коровам.

Максим недоверчиво усмехнулся. Кожа у коров необычайно плотная, и он сомневался, что хрупкая девушка сможет пробить её иглой. «Ну, девочки, придётся вам немного пострадать понапрасну», – мысленно обратился он к коровам. – «Отказываться невежливо».

– Давай, коли не шутишь, – сказал он вслух и протянул Ольге ведро. Осенью коровы готовились к запуску, и молока давали немного. – Подержи, пожалуйста.

Девушка с готовностью схватилась за дужку, но тут же охнула и пригнулась. Макс обернулся, выругался и поспешил забрать ведро. Оно почти ничего не весило. Даже мама легко поднимала такое и разливала молоко по банкам или кастрюлям, когда варила сыр.