Восемь с половиной часов

– Ещё тут такая история произошла недавно… короче, месяц назад, когда мы выбирали темы к докладу по психологии, Вадик обещал мне придумать хорошую тему… у него‑то уже была выбрана, и очень интересная. Но, в общем, я в тот день опоздал на пару, и тему у него не узнал. Когда стали спрашивать, всё что мне на ум пришло – сказать его тему. Может, помнишь, он потом хмурый ходил?

– Припоминаю. Неужели нельзя было отложить с выбором темы?

– Я уже и так откладывал до предела… да и вообще, это спонтанно получилось, как‑то само собой. Но факт в том, что он, конечно, выкрутился, придумал себе другую, но и на меня злился долго. Он именно ту тему себе очень хотел! Он ведь – ты его знаешь – если себе втемяшит что в голову, фиг выбьешь. А тут, мне пришлось уступить. Препод строгий, поменять не разрешил… да Вадим тоже хорош – вечно пообещает, а потом бегай за ним, напоминай! Я и забыл напомнить… в общем, такие дела, – и Артём бросил недовольный взгляд на шагающую впереди высокую фигуру.

Как бы ни были мы виноваты, мы всегда ищем оправдание для себя, причём в первую очередь перед собственной совестью (если она есть), а потом уже перед другими. Но и доля правды в таких рассуждениях всегда имеется. Сколько бы ни делал Вадик для друзей, о себе он заботился в первую очередь, хоть со стороны это и не всегда было заметно. Впрочем, как и любой другой.

– В общем, я хочу сказать, – продолжил Тёма, – что перечить я ему не буду, по крайней мере, сейчас. Уж извини, – и добавил, уловив недовольный Танин взгляд: – думаешь, мне наша ситуация нравится? Гуляли бы сейчас где‑нибудь в городе… а не по лесу. Тем более, вспомни, сколько раз Вадик делал то, что ты не одобряла, и всё равно добивался своего? Сдаётся мне, что тем самым он стремился доказать тебе и себе свою правоту. Чем больше с ним споришь, тем больше он упирается. Лучше с ним не спорить.

Таня, конечно, помнила, но в том числе и те довольно многочисленные случаи, когда стремление Вадима доказать что‑то было бесполезным, поскольку его мнение оказывалось ошибочным. Жаль только, что, видимо, Вадик этого не помнил или не хотел помнить. Кому приятно вспоминать о собственных ошибках? Как ни крути, а себя мы всегда пытаемся представить в лучшем свете. Но последняя фраза про Вадика несомненно была правдивой.

 

Конец ознакомительного фрагмента