Восемь с половиной часов

– Ну… хе‑хе… видите вон тот высокий старый дом с чёрной крышей? – бабуля протянула руку, указывая на дом недалеко от них по главной улице, – за ним налево повернёте, там узкая кривая улица. Доедете почти до конца, там здание старого склада… Раньше‑то колхоз большой был здесь, эх! Ну… за складом дорога направо, мимо помойки, и дальше по полю и в лес колея идёт, даже и дорогу‑то мало напоминает… вся заросла ужо. По ней иногда ездят на озеро в лесу. Так вот, доедете, дай Бог, до озера, обогнёте его по правому берегу и там дальше просека в лесу… трактор‑то ездил в прошлом году за дровами… вот езжайте по ней и в деревню и попадёте. Ой, ребята, боязно мне: пару лет назад туда мужики пошли лес рубить, да и пропали. Нерусские были, так их и не искал никто толком… – со свойственной пожилым людям разговорчивостью старушка пустилась рассказывать деревенские сплетни, и Вадиму пришлось мягко перебить её.

– А про ту школу вы слышали что‑нибудь?

– Да, была школа, но закрыли её ещё в пятидесятых… аль в шестидесятых… точно не помню. Случилось там что‑то, люди тут грозные ездили, говорят, из КГБ… мы боялись и в дело то не лезли, сами понимаете. Кстати, это была исключительно мужская школа.

– А, может, вы знали кого‑то из той школы?

– Ой, да и не припомню сразу… голова‑то теперь дырявая, – бабуля задумалась на несколько секунд. – Да, был тут один парнишка в то время из тех, кто без родителей остался после войны, слонялся по посёлку с такими же оборванцами, а однажды пропал. Причём он один, остальные не делись никуда и болтали, что в Ведянку его забрали зачем‑то. Но его не видел никто больше… я, по крайней мере. Молодая тогда была, на сплетни внимания мало обращала, – старушка опять улыбнулась, вспоминая, видимо, былые времена. – Да что‑то заболталась я, в магазин надо. У нас тут, в деревне, рано они закрываются.

– Спасибо большое вам! Поедем мы.

– Да не за что, только уж вы будьте осторожны… хорошие вы ребята.

Машина медленно поехала в направлении того высокого дома, выглядывающего среди ещё более высоких берёз. Вадик торжествовал; Артём тоже слегка повеселел – он любил разные приключения, к сожалению, не задумываясь о их возможных негативных последствиях. Таня же, привыкшая ко всему относится скептически и осторожно, по‑прежнему оставалась недовольна, и даже в последних словах старушки ей почудился злорадный оттенок. Но она понимала, что два увлечённых парня вряд ли послушают её совет и отправятся домой. Они свернули на ту узкую улицу.

– Я же говорил, всё у нас получится! Просто всегда нужно добиваться своего, до последнего! – радовался Вадик.

– Это‑то меня в тебе и пугает. Тем более, ничего особенного у нас ещё не получилось, – бурчала сзади Таня, – это, если ты хочешь, только первый шаг. Сам пойми – длинная дорога по лесу – не лучшая идея, учитывая, что уже пять вечера!

– Да ладно, мы что, десять «км» дотемна не проедем! Правда, шеф? – обратился Вадик к Тёме.

– Не знаю, не знаю… дороги, конечно, и получше бывали… – серьёзно проговорил тот в ответ. Тёма вынужден был внимательно смотреть вперёд и объезжать по возможности ямы, и потому мало слушал бесконечные препирания друзей. Вскоре они завернули за склад, проехали помойку и оказались в поле, где дорога стала хоть и лучше, но местами была едва заметна. Вадик продолжал самодовольно гнуть своё:

– Никому не нервничать! Доберемся нормально.

– Оптимистичность иногда перерастает в тупость, – поучительно заметила Таня,– и в твоём случае довольно часто.

Говорила она это, конечно, с доброй усмешкой, да и Вадика вообще сложно было обидеть.

– Зачем нам туда? Поговорили бы здесь с кем‑нибудь. Может, у этой старухи есть знакомые, которые больше знают о школе. К тому же, она сказала, что там нет никого, – добавила девушка.

– Вот именно – «никого»! Но ни «ничего»! Значит, то здание стоит.

– Опять к словам цепляешься! И что тебе там нужно, в этом здании? Оно, наверное, почти развалилось.

– Вот и увидим.

Таня фыркнула в ответ и откинулась на спинку сиденья с видом человека, здравую мысль которого не оценили. Они въехали в лес. Дорога стала более заметной, но и ям прибавилось; в вышине солнечные лучи путались в густых кронах деревьев, и до земли доходила малая их часть – заметно потемнело. Чем дальше, тем гуще делался лес, стволы деревьев становились толще, ветви полностью закрыли линию неба над просекой дороги.

 

3

 

Вот и озеро. Полузаросшее, окружённое густым лесом, с топкими берегами – к воде не подберешься. Виднелись остатки старого помоста – раньше здесь купались и удили рыбу, теперь же это место нечасто посещали. Слева, немного в глубине леса, из‑за стволов выглядывала небольшая охотничья бытовка, тоже давно брошенная. Обогнув озеро по правому берегу и оценив его первобытную красоту, друзья увидели просеку, уходившую чуть вправо в лес. До озера оказалось около четырёх километров, и ползли они не быстрее десяти километров в час; машина частенько задевала дном почву. Несмотря на свой весёлый характер, даже у Вадика оптимизма поубавилось. Таня принципиально молчала, ситуацию на этот раз попытался прояснить Артем:

– Слушай, друг, серьёзно, что‑то мне не нравится это. Может, плюнем да поедем назад?

– Ну, мы полпути почти проехали… – проговорил Вадик с ноткой сомнения и в голосе, но от своих принципов отступать не намеревался. – Нет уж, начатое надо до конца довести. Поехали!