Я справлюсь

Я гремлю посудой в раковине и продолжаю слушать разговорчивую девочку даже тогда, когда Рома уходит в школу. Сколько же в ней энергии, остановите ее кто‑нибудь! Но Юля не сдается, позавтракав, она достает из рюкзака учебники и тетради. Узнаю, что она учится всего лишь в первом классе, так вариант с самостоятельностью ребенка отпадает. Рано ей еще бродить по дому одной, Марк прав. Юля фальшивит, когда читает задание. Она проглатывает буквы в словах и оттого не понимает, что от нее требуется. Заканчиваю мыть посуду и сажусь с ней рядом за стол. Я согласилась побыть ее нянькой, значит, могу внести свою лепту в дело.

– Не спеши, когда читаешь. Здесь ты пропустила окончание, а здесь проглотила середину слова. Получилась фигня, – тыкаю в учебник пальцем и мысленно взвешиваю, считается ли слово «фигня» плохим для семилетней девочки? Надо как‑то постараться и воздержаться от подобных выражений.

– Фигня! – отмахивается Юля от учебника.

Блин. Походу ей понравилось. Теперь нужно чем‑то отвлечь, чтобы Юля забыла это слово. Напрягаю свои извилины, и мне сразу же вспоминается метод зеленой ручки: когда делается акцент на верно выполненном задании, а не на ошибках. С Ромой прокатывало. В свое время он отвратно писал букву «а» и было непонятно, то ли это «а», то ли «о». Я не ругала его за подобное написание, помню, как в черновиках подчеркивала зеленой ручкой красивые буквы. Роме это нравилось. После он старательно выводил каждую букву, и через месяц я подчеркнула зеленой ручкой все, что он написал в тетради. Этот метод работает, правда, я уже начала с ошибок… наверное, это заложено в нас: автоматически видеть сначала плохое и только потом хорошее. Хочу исправиться.

– Ты здорово произносишь буквы «р» и «л», даже взрослые не всегда могут похвастаться таким произношением.

– Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет, – быстро и гордо произносит скороговорку Юля, затем делает остановку, чтобы перевести дыхание и говорит: – Папа научил.

Марк занимается дочерью, похвально. Он не сбагрил ребенка бабушкам и дедушкам по типичному сценарию, воспитывает ее сам. Это заслуживает уважения.

Вместе с Юлей читаем задание, тактично выделяю слова, где девочка проглотила буквы. Она повторяет за мной. Почти идиллия, мне нравится помогать ей. Это возвращает меня в те времена, когда Рома был маленьким. И только сейчас приходит осознание того, что раньше было проще. Чем взрослее он становится, тем больше вырастают его проблемы. Бенгал не в счет.

– Теть Марин, я всё, – дергает меня за халат Юля.

Юля хорошо пишет, говорю ей об этом, и девочка широко улыбается. Она встает из‑за стола и бежит в сторону котенка. Лорд подрывается с места, чтобы убежать от своей преследовательницы. В квартире становится шумно от детского смеха и топота маленьких ножек. Мне нравится наблюдать за тем, как Юля играет с котенком, словно смотрю старый фильм.

Внезапно меня отвлекает телефонный звонок, это коллега с работы. Отвечаю.

– Мариш, тут молодой человек требует твой номер дать, – говорит она.

– Кто? – примерно понимаю, о ком идет речь, но все равно машинально спрашиваю. Хочу услышать это снова.

– Как‑как? – интересуется коллега у клиента и возвращается к телефону: – Кравцов Сергей.

– Ему можно, пусть.

Коллега быстро прощается и кладет трубку. Думаю о Кравцове: все‑таки какой странный товарищ, не поленился заехать в цветочный магазин за моим номером. Мелочь, а приятно. В ту нашу встречу он попросту забыл об этом, протрезвев, вспомнил.

 

«5 марта в 18:00», – тут же приходит мне сообщение.

 

Чувствую себя малолеткой, которой бойфренд прислал долгожданную эсэмэску. Точно так же Рома радуется, когда ему Полина пишет. Вот только я уже давно не девочка. Почти уверена, что ни к чему хорошему это общение не приведет. Сережа явно что‑то задумал. Против ли я этого «задумал»? Пока не знаю.

 

«Буду ждать», – зачем‑то кокетничаю по телефону я.

 

Может быть, мне этого не хватало? Какого‑нибудь легкого флирта, короткого романа, парочки приятных комплиментов? Ведь именно поэтому я сейчас жду еще одно сообщение от Сережи?

– Теть Марин, пойдемте я покажу свои видео на «Ютубе», вам понравится, – берет меня за руку Юля и утаскивает в зал.

Откладываю телефон на полку, и мы вместе смотрим все видео Юли с ее ютуб‑канала, потом «Смешариков». Позже я читаю ей детскую книгу, и девочка ухахатывается с «Денискиных рассказов». Еще через некоторое время она приказывает мне сесть на пол, а сама устраивается на кровати и начинает копаться в моих волосах. Делает незатейливые хвостики и плетет чуть ли не афрокосички. Это такое наслаждение, когда кто‑то трогает твои волосы. Голова перестает ныть и тревожиться по мелочам, становится так легко и хорошо, что от восторга хочется прикрыть глаза и поспать часок другой. Но косички и хвостики – только часть от всего плана. Юля не сидит на месте ни одной минуты, не успеваю очнуться от релакса, как она уже стоит и просит у меня кисточки и краски. Приходится подчиниться.

Мы осторожно заходим в Ромкину комнату. Юля запрыгивает на сложенный диван и рассматривает маленькую подушку с орнаментным рисунком, а я тихонько ищу в письменном столе принадлежности для рисования. Каждый выдвинутый шкафчик становится для меня некой пыткой. Я давно зареклась не лазить по Ромкиным вещам, поэтому боюсь наткнуться на что‑то внезапное. Быстро выдвигаю ящики, окидываю взглядом и сразу же задвигаю. Мысленно про себя повторяю: «У ребенка должно быть личное пространство»; «Мой сын взрослый, он знает, что делает»; «Я хорошая мать». Прежде, чем найти краски, натыкаюсь на несколько взрослых журналов по типу «Плейбоя», почти не смотрю на оголенных девиц на обложках. Странно, думала, что сейчас принято хранить такое в телефоне. Встряхиваю головой и вытаскиваю краски с кисточками из стола. Вздыхаю с облегчением, ведь взрослый журнал – это самое малое из того, что может попасться в вещах подростка. К счастью, мне не встретились припрятанные сигареты, вскрытая пачка презервативов или еще чего похуже. Мой сын держит планку хорошего мальчика, и я этим вполне довольна. А журналы, что журналы? Это нормально, это хорошо, наверное.

Следующий час Юля рисует красками человечков и домики, цветы и солнышко, воздушные шары и платья. С каждым из рисунков прибегает ко мне на кухню, чтобы показать. Я разогреваю обед и ставлю на стол. Девочка быстро съедает свою порцию. Потом мы делаем математику, и Юля удивляет меня быстрым счетом. Замечаю дырку сзади на воротнике ее кофты.

– Сними, я зашью.

– А можно я? – спрашивает Юля.

Чуть ли не до самого вечера учу ее шить. Это затягивает. Вернее, не шитье, материнство затягивает. Мне слишком нравится общаться с Юлей. Мы столько всего успели за сегодня! Чувствую себя полноценной и легкой, конечно, уставшей, но счастливой.