Я тебя узнаю
– Что, прям всю? – я рассмеялся. – И даже какого цвета на мне трусы?
Она серьёзно сверкнула на меня своими очками.
– Кстати, да. Какие цвета нижнего белья вы предпочитаете?
– На ком? На себе или на девушке?
Ее щеки чуть порозовели, но она как ни в чем не бывало ответила:
– На вас, конечно. Я же ваш личный помощник, а не вашей девушки.
– В таком случае предпочитаю белые. Я вообще люблю белый цвет. А зачем вам это знать?
– Вполне возможно, что как вашему личному помощнику мне придётся заниматься покупками не только канцелярских товаров, но и личных.
– Что еще вас интересует?
– На данный момент мне нужна информация о технических службах, обслуживающих ваш район, домоуправлении и фирмы, которая занимается охраной вашего дома…
Я почесал затылок – еще бы я это знал… Ангелина хмыкнула, глядя на моё растерянное лицо.
– …Не знаете? Тогда в понедельник я хотела бы поговорить с начальником безопасности вашей корпорации. И давайте, Дмитрий Владимирович, не расслабляйтесь. Вполне возможно, вам хотят навредить ваши конкуренты. А может, обиженные вами женщины?..
– Не в моих правилах обижать женщин.
Я нахмурился. Ну да, бросал иных, конечно, но вряд ли хоть одна из них стала бы преследовать меня.
– Кстати, что вы можете сказать о вашей невесте? Юлия, если не ошибаюсь?
– Знаете что, Ангелина Валерьевна, у меня сейчас не то настроение, чтобы расписывать вам в красках наши с Юлей отношения. Пожалуй, я отправлюсь спать. Спасибо за ужин и приют.
Я поднялся из‑за стола и, взяв опустевшую тарелку, стал оглядываться в поисках посудомоечной машины.
– Оставьте, я уберу.
Я долго устраивался в кресле, ворочался то так, то эдак, вытягивал ноги, поджимал… Чёрт, не помню, чтобы когда‑либо спал так. Да и мысли, как назло, возвращали меня к происшедшему.
А может, это была ерунда, и Глеб зря забил тревогу? Ну влез бы я на свой этаж с грехом пополам, зато лежал бы сейчас в тёплой уютной постели. Или, может, надо было остаться в клубе, а потом бы укатил с Юлькой к ней домой?
Через стену слышал звяканье посуды и шум воды. Ангелина все еще копошилась в кухне. Закрыл глаза и начал считать до ста, потом до двухсот… Шея затекла, а руки были скованы подлокотниками кресла. Я уже был готов плюнуть на все и растянуться на полу, на коврике, как большая сторожевая собака, когда дверь открылась и вошла хозяйка квартиры.
Я наполовину сомкнул веки, притворившись, что сплю. Тёмную комнату слегка освещал белый свет одинокого уличного фонаря. Ангелина некоторое время стояла, глядя на меня, а потом начала раскладывать диван. Я всё ждал, когда она начнёт раздеваться, но она только стянула через голову свитер и, оставшись в спортивных брюках и майке, залезла под одеяло.
Глава 11
Какое‑то время я прислушивалась, гадая, спит ли Дмитрий Владимирович. Из угла, где стояло кресло, доносилось только ровное дыхание. Надо же, наверное, он здорово притомился, если смог так быстро уснуть. Мне даже стало его немного жалко. Человеку, наверняка привыкшему к комфорту пуховой перины, спать в кресле очень неудобно. Ну не класть же мне его на пол, и тем более не к себе на диван. От этой мысли меня аж передёрнуло. Ужас.
А вот мозг неожиданно выкинул совершенно иную картину – мужчина лежит рядом со мной, на моем бедре его рука, а на самом Дмитрии Владимировиче нет ничего, кроме белых боксеров. Я нервно выдохнула, отгоняя странное видение. Ну какой тут может быть сон, когда перед глазами чёрт знает что и сбоку бантик?!
Чтобы заснуть, воспользовалась бабушкиным методом – начала считать овец. Когда с овцами было покончено, принялась за козлов, потом…
…Потом я почувствовала, что лежать неудобно, попыталась перевернуться на другой бок и носом уткнулась во что‑то твёрдое.
Не стена, не подушка… Сквозь сон вдохнула приятный и отчего‑то знакомый запах цитруса и розмарина. Чуть разлепила веки и… замерла, словно кролик, увидевший удава. Рядом со мной, совсем рядом, лежал он! Тот, из‑за которого мне пришлось до бесконечности пересчитывать баранов, козлов и ослов! Из‑за чуть приоткрытых штор падал дневной свет, и я могла убедиться, что не сплю.
Дмитрий Владимирович лежал рядом со мной, на моём диване.
Я почувствовала, как меня бросило в жар. Ленка была права, когда с неодобрением высказывалась о том, что я везу к себе мужика.
Я попыталась как можно осторожнее переползти через Дмитрия Владимировича, но в это время он набросил поперек моего тела свою руку. Не удержавшись – рука была тяжела, – я пискнула, и он мгновенно открыл глаза.
– Ангелина Валерьевна? Что вы… где… чёрт, что за фигня?! Почему вы лежите здесь? – Он резко вскочил, сел на краю дивана, запустив пальцы в растрёпанные волосы на затылке. Я молча сидела за его спиной, прижав одеяло к груди. – Вы что, специально это подстроили? – глухим голосом произнес мужчина.
– Что?
– Ну, – он указал на диван. – Вы, я…
От возмущения я потеряла дар речи:
– Вы совсем с ума сошли? Я спала, а вы приперлись ко мне, едва не задавив меня своей массой. Вон, – я кивнула на опустевшее кресло. – Там было ваше ночное гнёздышко! Как вы вообще додумались до такого?
Шеф тряхнул головой:
– Ерунда какая‑то… Я сидел в этом долбанном кресле, даже умудрился заснуть, а что дальше…
– Ну вот, если не помните, то и нечего обвинять меня в соблазнении. Сразу хочу сказать, что вы меня как мужчина нисколечко не интересуете, уж по этому поводу можете не волноваться.
– Простите, Ангелина Валерьевна, но вы меня тоже. Во‑первых, у меня есть невеста, а во‑вторых, я противник романтических связей на работе.
– Ну и отлично.
– Вот и здорово, – шеф поднялся с дивана, и я с облегчением обнаружила, что на нём все‑таки брюки, а никакие не белые боксеры, которые я себе на воображала.
***
От неловкой ситуации меня спас звонок Глеба. Друг сказал, что сейчас заедет за мной, и мы отправимся к нему на дачу, подальше от всех этих треволнений. С кухни доносился аромат кофе и еще чего‑то, скворчащего на сковородке. Как бы ни хотелось есть, не хотел снова оказаться в крошечном помещении, где практически невозможно было избежать прикосновений друг к другу.
– Сейчас дам полотенце, – раздалось оттуда. – Личное и банное. Примите душ.
