Я знаю, что вы сделали прошлым летом
– И мне тоже так кажется, – согласилась Хелен. Она повертела листок в руках, пытаясь получше разглядеть его. – А еще как‑нибудь никто не мог узнать? Например, по машине?
– Абсолютно исключено, – покачал головой Барри. – Мы с Реем провозились целый день, выправляя вмятину на крыле, а потом перекрасили всю тачку целиком, дождались выходных и избавились от нее.
– Джулия, а ты уверена, что никому ничего не сказала? – снова спросила ее Хелен. – Я знаю, как ты близка со своей мамой…
– Я же уже говорила тебе, что нет, – повторила Джулия. – Но даже если я действительно рассказала бы маме, неужели ты думаешь, она стала бы отправлять мне по почте такие послания?
– Нет, – согласилась Хелен, – просто других версий нет. Если никто из нас не говорил… если дело не в машине…
– А никому из вас не приходило в голову, – перебил ее Барри, – что речь в этой записке может идти совсем о другом?
– О другом? – растерянно переспросила Джулия.
– Ведь конкретно там не упоминается ничего, не так ли?
– Там написано: «Я знаю, что вы…»
– Ну и что с того? «Прошлое лето» – понятие растяжимое, это, между прочим, целых три долгих месяца. И за это время ты много чем занималась.
– Ты знаешь, что это означает.
– Нет, не знаю. И ты тоже этого не знаешь. И, возможно, человек, это писавший, тоже не знает ровным счетом ни черта. Может быть, это просто шутка. Ну, сама знаешь, как ребята иногда могут дурачиться, достают соседей всякими идиотскими звонками по телефону, подбрасывают им разные дурацкие записки… Может быть, и здесь какому‑то придурку приспичило повеселиться – он написал дюжину таких вот посланий и разослал их наугад, взяв адреса из телефонной книги. По‑твоему, в целом мире найдется хоть один человек, который, получив подобное письмецо, не припомнит хотя бы один эпизод из своего прошлого лета, о котором ему совершенно не хотелось бы вспоминать?
Джулия молча выслушала все эти доводы, на секунду задумалась, а затем проговорила:
– Но нас нет в телефонной книге.
– Ну, значит, он достал твой адрес еще откуда‑нибудь. Может быть, это шутка какого‑нибудь придурка из школы, который сходит по тебе с ума и хочет хоть какой‑то реакции. Или какой‑нибудь парень, которого ты отшила. Или чувак из отдела доставки супермаркета. Мало ли на свете уродов, которым доставляет удовольствие поиздеваться над девчонкой.
– Да, Джулия, здесь Барри прав. – В голосе Хелен слышалось облегчение. – Мне самой приходилось сталкиваться с такими типами. Ты даже представить себе не можешь, какие мы иногда получаем звонки, работая в студии! Помню, мне повадился звонить один парень, который постоянно молчал в трубку. Он просто дышал. Я едва с ума не сошла. Я подходила к телефону, думая, что это Барри, а в ответ лишь молчание и его громкое сопение.
– Что ж, – медленно проговорила Джулия, – может быть, и так. Я… я об этом как‑то не подумала.
– Если бы прошлым летом ничего не случилось… И если бы ты получила эту записку, но тебе сразу ничего не пришло бы на ум, ты бы ведь допустила такую возможность, не правда ли?
– Может быть. Да… Наверное. – Она глубоко вздохнула. – Думаете, так и есть? Кто‑то просто хотел так пошутить?
– Ну конечно, – решительно заявил Барри. – Какие еще варианты? И слушай, если бы кто‑то действительно что‑то знал, то разве он стал бы писать какие‑то дурацкие записки? Да он бы прямиком отправился в полицию.
– И даже не сейчас, – согласилась Хелен, – а еще в прошлом июле, когда все случилось. Кто стал бы выжидать почти год?
– Я не знаю, – пожала плечами Джулия. – Если следовать вашим рассуждениям, это представляется маловероятным.
– Потому что на самом деле так и есть, – заявил Барри. – Ты впала в истерику из‑за ерунды. Да и ты, Хелен, тоже хороша. Начала мне названивать. Я уж перепугался, что случилось что‑то действительно ужасное.
– Извини, – смущенно проговорила Хелен. – Джулия позвонила мне сегодня днем. Моя первая реакция была точно такая же, как у нее. Мы запаниковали.
– Ну, теперь завязывайте, – объявил Барри, вставая. Уютная квартира Хелен, прежде всегда казавшаяся ему такой просторной и шикарной, внезапно стала тесной и невыносимо душной. – Ну, мне пора.
– А может быть, все‑таки останешься ненадолго? – предложила Хелен. – У меня есть целых полтора часа до возвращения на студию.
– А у меня этого времени нет. Я тебе говорил, эта неделя будет очень напряженной. Мне нужно заниматься. – Он обернулся к Джулии: – Тебя подвезти? А то могу подбросить тебя до дома по дороге в кампус.
– Нет, спасибо, – отказалась Джулия. – Меня подвозить не требуется. Я взяла мамину машину.
– Джулия, а ты не хочешь остаться? – спросила у нее Хелен. – Ведь мы так давно не виделись. Оставайся, посидим, поболтаем.
– Как‑нибудь в другой раз, ладно? У меня сегодня свидание. За мной должны заехать в восемь.
– Короче, не бери в голову, – напомнил Барри. – Рад был тебя повидать. – Он снова обернулся к Хелен: – Ну ладно, Хелли, еще увидимся.
– Может быть, договоримся на понедельник? – спросила Хелен. – Это будет День поминовения[1]. Обычно у кого‑то в этот вечер здесь вечеринка.
– Все зависит от того, насколько успешно мне удастся позаниматься на выходных. Я тебе в любом случае позвоню, обещаю.
Она хотела было встать, чтобы проводить его до двери, но он упреждающе взмахнул рукой. Вот уж чего ему совсем не хотелось, так это трогательной прощальной сцены на глазах у Джулии.
Он вышел из квартиры первым, оставив девушек наедине, спустился по лестнице и направился обратно к стоянке мимо бассейна. Огни подсветки были уже включены, и толпа у бортика несколько поредела. Одна большая вечеринка, как обычно начавшаяся тихим пятничным вечером у бассейна, как и следовало ожидать, распалась на несколько отдельных компаний, которые уже переместились наверх, в квартиры.
Вдоль дорожки горели фонари, и легкий вечерний ветерок с тихим шелестом пробирался сквозь заросли декоративного кустарника. Барри сел в машину и повернул ключ зажигания.
Было слышно, как где‑то на стоянке завелся еще один двигатель. Барри замер. Мерно работал мотор. Из припаркованных машин, насколько Барри мог видеть, ни одна не тронулась с места.
«Просто совпадение, – раздраженно сказал себе Барри. – Я с этими двумя истеричками и сам уже неврастеником стал».
Он включил фары и тронулся с места, выезжая на Мэдисон. В студенческий городок он возвращался не спеша, время от времени поглядывая в зеркало заднего обзора. Сзади были чьи‑то фары, но дело было вечером, накануне выходных, а в это время движение на городских улицах всегда очень оживленное.
[1] День поминовения – официальный нерабочий день, отмечаемый в память о погибших во всех войнах США.
