Задержавшиеся

– То, что мы делаем, когда никто не видит, и есть наша сущность, – сказал он приглушённо. Его улыбка, искры его взгляда прожигали мою кожу. Несомненно, он намекал на нечто большее, чем излишняя спешка по коридорам дворца, поэтому я потупила взгляд, как и полагалось смущённой барышне. Одам стоял непозволительно близко, позволяя присмотреться к его ауре – чистой, как и у его отца.

– Что вы делаете, когда никто не смотрит, Джулия Фортескью? – протянул он, склоняясь к моему уху.

Приличным барышням не положено отвечать на провокационные вопросы, поэтому я промолчала. Несомненно, Одам хорош собой, если вам нравятся мужчины с хищными и властными чертами лица. Увы, на меня его порочные намёки не возымели никакого эффекта. К тому же я на семь лет старше Одама, и он подозреваемый.

Отступив от меня на шаг, он повернулся к отцу и пожал плечами.

– Если пускать во дворец провинциальную шваль, то не стоит удивляться падению нравов. – В его голосе звенело презрение ко мне подобным. Похоже, Итавия рассказала сыну о том, что застала меня в покоях Анри. Надо же, у наследника весьма скверное настроение. И манеры заставляют желать лучшего.

– Прекрати, Одам! – рявкнул герцог. – Не нужно извинений, Джулия. Лучше скажи, куда ты так спешишь.

– В северное крыло. Мне очень нравится вид из окна морской залы. До обеда осталось мало времени, и я спешу насладиться свободной минуткой.

Герцог разочарованно хмыкнул. Море его явно не интересовало. В Алалирее все слишком привыкли к легендам богини и считают их обыденностью.

– Анри, проводи Джулию в северное крыло. Ей не подобает одной бегать по дворцу.

Я запротестовала, но герцог отмахнулся и ушёл, оставив Анри стоящим рядом со мной с недовольным выражением лица.

– Значит так, – решительно заявила я, – давайте скажем Его Светлости, что вы меня проводили. Хорошего дня! – С этими словами я поспешила по коридору, надеясь остаться в одиночестве. Однако советник направился следом. – Почему вы за мной идёте?

– Я выполняю поручения герцога, а не ваши.

– Вы портите мне настроение.

– Мне кажется, ваше настроение испорчено без моей помощи.

Я ускорила шаг, но Анри не отставал. Поравнявшись со мной, коснулся моего плеча, и от удивления я остановилась. До этого советник шарахался от меня, как от заразы.

Какое‑то время он разглядывал меня, потом спросил.

– Что случилось?

Его взгляд был серьёзным и внимательным, а в голосе не было обычного раздражения, поэтому я (неожиданно для себя) дала ему правдивый ответ, хотя и знала, что вскоре пожалею о своей откровенности.

– Помните, мы с вами говорили о легендах богини?

Анри мог бы снова посмеяться над тем, что я верю легендам, но не стал.

– Да, помню.

– Я в них верила, а теперь, поговорив с вами… усомнилась. Алалирея прекрасна. Здесь вечно цветущие сады, безоблачное небо, волшебное море, воздушная архитектура. Но среди этой красоты сплошь и рядом злословие, жадность, претенциозность и бесконечная, умопомрачительная жеманность. Считается, что богиня создала Алалирею по образу и подобию Реаля. Неужели и там красота только на поверхности, а копнёшь глубже – и всё плохо? Если так, то Реаль не может быть раем.

Анри смотрел на меня, будто ожидал продолжения. Не дождавшись, покачал головой. В его глазах было больше сочувствия, чем осуждения.

– Вы наивная сказочница, Джулия Фортескью, и вам не место в этом дворце.

Внезапно расхотелось смотреть на море. Чувство острого, глубокого одиночества затопило меня и утянуло в непроглядную темень.

– Приятного вам дня, господин Лиссон! Спасибо, что сопроводили меня. Мои планы изменились, я должна срочно вернуться в мои покои.

На душе лежала холодная тяжесть. Боязнь неизвестного, страх ошибки… как с этим справиться?

Каждый день я регистрирую магию во дворце, проверяю придворных и собираю улики. Было двое подозреваемых наследников, теперь всё внимание на Анри.

Если Одам невиновен, он станет следующим королём Шиана. Я обещала Ксандру защитить его преемника, но… не очень‑то хочется защищать Одама. Однако я сделаю то, что обещала.

Алали позволила мне задержаться, а значит, у меня есть шанс довести дело до конца. Но если я сделаю что‑то не так или богиня решит, что позволила мне слишком многое, то выгонит меня из Алалиреи после пророчества вещуньи. А уезжать не хочется, я ещё не выполнила долг. В городе мечты таится сильное, гадкое зло. Я чувствую его привкус в приторном вине, оно оседает пылью на роскошном бархате, витает в затхлом воздухе коридоров дворца.

Оно должно быть наказано.

 

***

 

– На вечер приготовь зелёное платье, – попросила я к большой радости Элли.

– Как хорошо, что вы наконец решили нарядиться! Значит, вы влюблены в Диона?!

– Я совсем его не знаю, мы даже толком не общались.

– Ну и что? Для того, чтобы влюбиться, необязательно общаться.

Надо признать, что Элли права. Чтобы влюбиться, необязательно разговаривать друг с другом. Наоборот, общение может испортить идиллию.

За последние сутки статус Элли во дворце поднялся до небывалых высот. Новость о моих отношениях с Дионом, самым желанным холостяком сезона, разлетелась по придворному миру, и служанка стала ценнейшим источником информации. Судя по тому, что сегодня Элли хвасталась новым платьем, которое раньше не могла себе позволить, за эту информацию ей платили. Я не обижалась на девушку. Слухи – явление неизбежное, и я рада, что хоть кому‑то от них есть польза.

– Выходите замуж за Диона! У вас будут такие красивые детки. – Пританцовывая от восторга, неугомонная Элли вложила все силы в затяжку моего корсета.

– Похоже, сегодня я смогу принимать только жидкую пищу, – прохрипела я, пытаясь втянуть воздух.

– Вам лучше вообще не есть и не пить, чтобы выглядеть стройнее, – на полном серьёзе ответила Элли.

Мысленно обратившись к богине с речью о бессмертной человеческой глупости, я покачала головой. Что ж… если внешность что‑то решает, то сегодня я сделала всё возможное. Не зря берегла зелёное платье для особого случая. Блестящая карамель волос на струящемся зелёном шёлке выглядит впечатляюще. Золотистый бархат кожи… недурно. Только взгляд выдаёт мой возраст, но ведь глаза можно потупить?