Задержавшиеся
Просить мужчину зашнуровать корсет являлось возмутительным нарушением правил приличия, однако другого выхода не было. Богатая девица на выданье ни за что бы не явилась в Алалирею в пыльном дорожном костюме мужского покроя.
Еле справившись со шнуровкой корсета из‑за дрожащих рук и блуждающих глаз, Кен помог мне одеться.
– Вы прекрасны, госпожа Джулия!
На “прекрасна” я не тяну, но выгляжу вполне приемлемо. Строгое платье, каштановые волосы зачёсаны назад, и только мои странные двухцветные глаза, серые в нижней части радужки и карие в верхней, могут привлечь внимание. Однако воспитанным девицам на выданье положено скромно опускать взгляд, поэтому никто не заметит моей странности.
Перед тем, как забраться в карету, я протянула Кену деньги. Его глаза загорелись.
– Это всё мне?!
– Ты оказываешь мне большую услугу. Помнишь, что сказать страже?
– Да, госпожа Джулия, я сделаю всё как вы велели!
– Хорошо. И помни: как только я попаду во дворец герцога, ты должен уехать из города.
– Можете на меня положиться.
Через несколько минут мы выбрались на дорогу. Как и ожидалось, на въезде в город нас остановила стража.
– Приветствуем северных гостей! – Несмотря на дружелюбный тон, стражники стояли на пути кареты и не спешили пропускать “гостей” в город мечты.
– Госпожа Джулия Фортескью, единственная наследница великого графа Кирриона Фортескью, направляется во дворец герцога Алалиреи по его приглашению, – выдал Кен заученную фразу.
Стражник с сомнением осмотрел простенькую карету. Проверив мои поддельные документы и письмо с приглашением от герцога, снова обошёл вокруг, пристально разглядывая каждую деталь. Судя по бормотанию, он выяснял у Кена, почему я путешествую не в именной карете. Наверное, следовало найти карету получше и украсить её чем‑то похожим на герб, но у меня не было на то времени.
Через несколько минут мы уже ехали по улицам Алалиреи, похожим на роскошный сад. Аллеи глициний и азалий, арки из плетистых роз, кажущиеся пряничными дома, каждый из которых являлся достижением волшебной архитектуры. Вот он какой, город мечты – приторный, слишком сказочный… Да простит меня богиня Алали, но её любимый город меня не впечатлил. В легенде говорится, что у жителей Алалиреи не остаётся другого выхода, кроме как быть счастливыми, потому что их жизнь идеальна. Говорят, богиня выгоняет из города неугодных, тех, кто не вписывается в совершенство Алалиреи, кто ощущает себя чернильной кляксой на полотне великой художницы. Меня пустили в город, и, если повезёт, я продержусь здесь до конца расследования, но… мне не по себе. Здесь слишком много магии, и всё выглядит слишком идеальным. Как сказал один из столичных магов, проблемы всегда начинаются в раю.
Что меня ждёт?
Мне позволено закончить расследование, но знает ли богиня, что для этого я стану мутить священные воды города её мечты? Возможно, именно здесь прячется человек, пытавшийся убить короля Ксандра.
Карета выехала на центральную улицу, и я замерла от восторга. Вдали виднелось море, пронзительно синее, спокойное, без единой морщинки. Оно сливалось с горизонтом, соблазняя взгляд глубокой синевой. Море Алалиреи – одна из легенд богини, сотворившей Шиан.
Между тем магия города мечты пыталась затянуть меня в свои сети. К счастью, дар позволяет мне видеть чары Алалиреи и сопротивляться им. Я сенивисса, чувствующая и видящая магию. Это редкий дар, о существовании которого знают только единицы. Обычно от сильной магии мне становится плохо, но Алалирея пощадила меня, смягчила воздействие. А вот Кена повело не на шутку. Он впал в восторженный транс, остановил карету и, раскрыв рот, смотрел по сторонам. Именно так реагируют на Алалирею вновь прибывшие. Магия богини дарит ощущение счастья и радости, делает цвета ярче, небо безоблачнее, море спокойнее, ею пропитан даже воздух.
– Госпожа Джулия, может, мне остаться с вами? Вам пригодятся друзья, – взволнованно воскликнул Кен. Таких, как он, называют соблазнёнными Алалиреей. Говорят, что, однажды побывав в городе мечты, всю жизнь стремишься попасть обратно.
– Я уже объясняла, что еду по опасному делу. Тебе лучше уехать сейчас, с достоинством и без проблем, чем рисковать, что нас с тобой выкинут отсюда с позором. А то и сделают что похуже.
– Но вы останетесь совсем одна!
– Мне так спокойнее.
Покачав головой, Кен направил лошадей ко входу во дворец. Я сделала глубокий вдох и, отодвинув занавесь, посмотрела на безупречную синеву неба.
– Алали, умоляю, не выгоняй меня из города мечты, пока я не исполню долг!
Дворец герцога Филиппа Лиританского и его жены герцогини Итавии расположен в конце центральной аллеи города мечты. Светлый, с резными украшениями и обилием позолоты, он похож на свадебный торт. Протянешь руку, дотронешься – и он рассыплется приторной сладостью.
Экономка провела меня в малую гостиную и суетилась вокруг, торопя служанок, вносивших чай и закуски.
– Госпожа Фортескью, прошу прощения, но меня не предупредили о вашем приезде.
– Не может быть?! Его Светлость давно приглашал нас с отцом в Алалирею. Папа слишком занят, чтобы меня сопровождать, но он написал герцогу о моём приезде.
– Возможно, Его Светлость и получили письмо, но мне об этом не сказали.
– Как же так? Вот, возьмите, папа дал мне с собой ещё одно письмо для Его Светлости. Вся эта поездка – сплошной кошмар. – Я закрыла лицо руками, сгорбившись в притворном расстройстве.
– Да что вы, госпожа! Всё будет хорошо, вот увидите. – Экономка сочувственно поцокала языком и, взяв письмо, ушла, не желая выслушивать мою истерику.
Ко мне подошла симпатичная круглолицая девушка.
– Меня зовут Элли. Раз у вас нет камеристки, я буду вам прислуживать. Бедняжка, вы так намучились в пути! – Поставила передо мной чай и тарелку с пирожными. Её юркие глаза блестели от любопытства.
По дворцу уже разбежались слухи о моём тяжком путешествии. Кен рассказал подробности дворцовой страже, а я добавила драматических деталей. Вскоре весь дворец гудел от сочувствия к страдалице, то бишь ко мне. Оказывается, я застала камеристку с кучером прямо в моей именной карете… дальше детали варьировали и с каждым пересказом становились всё непристойнее и образнее. Неудивительно, что после происшедшего мне пришлось уволить их обоих и нанять карету. Для невинной и строго воспитанной дочери графа Фортескью такое приключение стало чрезвычайной травмой.
Эта история понадобилась, чтобы объяснить, почему я приехала одна, в наёмной карете и с минимум вещей.
Измученную госпожу Фортескью, то есть меня, проводили в наспех приготовленные покои. Принеся мне успокаивающий отвар и распустив шнуровку на корсете, Элли уложила меня в постель и удалилась, прикрыв за собой дверь. Всё шло по плану. Я прибыла в Алалирею, и ни у кого не возникло сомнений в том, кто я такая.
