Женщина с неба
– Я не смогу тебе объяснить так, чтобы ты все до конца понял потому, что тут очень важна твоя неискушенность в этих вопросах. Ты не должен знать, что тебя здесь ждет в моей постановке нашей жизни, – она многозначительно посмотрела на него, – Ох, я волнуюсь… – она коротко вздохнула, – понимаешь, только ты и я на этой планете… Зачем это нужно? Скажу только, что от этого зависит моя жизнь.
– Круто и таинственно, – только и вымолвил напрягшийся Сергей. Пауза затягивалась.
– А эти все сказочные существа?
– Все на этой части планете заранее подготовлено, и эти существа – тоже. Это – биосинты, живые структуры с жестко заданным стилем поведения. Некоторые вполне добродушны, а другие очень даже наоборот. Они синтезированы уже во взрослом состоянии, но воображают, что всю жизнь жили здесь. Это – их родной дом. Но птицы и звери в лесу – настоящие природные.
– А что с ними будет потом?
– Они так и останутся жить здесь.
– Но если есть агрессивные существа, значит, кто‑то может и погибнуть?
– Да.
– Хм, как реалистично… Целая планета предназначена для какой‑то твоей постановки. При этом могут погибнуть некоторые ее невинные персонажи. Правильно?
– Внешне правильно. Но это не то же самое как ваша охота на диких зверей на Земле, которая нужна только для удовольствия. У нас это – необходимость. Иначе наша раса исчезнет. Наше становление требует очень много усилий. Вот у вас дети развиваются годами, хотя у более простых животных все намного быстрее.
– Да, действительно… Ты тоже прости, за мои глупые замечания…
– О, Сережа, сам ты ведь не из породы охотников и тебе действительно кажется это несправедливым.
– Мы, конечно, тоже можем попасть в чьи‑то когти?
– Не беспокойся за себя. Ты будешь под контролем аварийного извлекателя.
– А ты?
– А вот мне уж как повезет…
– Жестоко… – Сергей видел, что Бьянзли далеко не так спокойна, как пытается выглядеть. Стоило только взглянуть в ее огромные глаза. А это он себе позволял не часто, ощущая каждый раз непонятное волнение. Он не позволял себе тонуть в этом неземном обаянии как глупый пацан.
– Природа не знает такого понятия как жестокость. Любой вид жизни имеет право на существование, право на свой шанс доказать свои преимущества. Каким бы ужасным он тебе ни казался. С его точки зрения ужасен ты.
– Что‑то вроде наших вылазок на выживание…
– Я могла и не рисковать, сама пойти в постановку с гарантией аварийного извлечения, но выбрала тебя. Я долго выбирала!
– Очень польщен, Бьянзли, постараюсь оправдать… Сколько времени все это продлится?
– Не больше девяти дней.
Сергей прикинул. Девять дней заботы об этой странной женщине. Разве он не мечтал с детства о подобном приключении?
– В принципе я согласен, но, знаешь, Бьянзли, если я не выйду на работу, меня просто уволят, а найти другую у нас – очень непросто.
Слегка возмутилась совесть, но Сергей одним волевым пинком загнал ее обратно в подсознание.
– О, твое материальное благополучие больше не будет тебя заботить.
– И еще мама. Она с ума может сойти от беспокойства за такой срок.
– Маме ты сейчас напишешь записку.
– И ее передаст та симпатяга с клыками?
– Сережа, – Бьянзли иронически улыбнулась, – с этой проблемой мы справимся сами, – она чуть приподняла руку, и маленькая зеленая искра слетела с нее, оставив в воздухе светлый лоскут с неровными краями и короткую палочку.
– Вот, пиши прямо на этом.
Сергей покрутил в пальцах палочку, как ребенок измазался светящейся краской и начал писать багрово полыхающими буквами: «Мама! Извини за беспокойство, но мне пришлось срочно поехать в другой город начет новой хорошей работы. Так что, если позвонит шеф, предложи ему поискать другого козла, можно горубо. Буду через пару недель. Не волнуйся, Сергей.»
– Готово, – сказал он и лоскут исчез, – что это у тебя сверкает каждый раз на руке?
Бьянзли показала тонкое колечко на среднем пальце.
– Терминал пользователя. Для связи с инфосетью моей системы разума. С ним я могу очень многое.
– Волшебное колечко?
Она улыбнулась, потом вздохнула.
– Вот только я сниму его перед тем как начать жизнь здесь.
– Чтобы без поддавков, – понимающе кивнул Сергей.
– Точно.
– Слушай, ты так хорошо говоришь на моем языке! Долго пришлось изучать наш мир?
– С этим особых проблем не возникает. С мозгом кое‑что делается, – она неопределенно помахала пальчиками, – организуется примерно то, что помогает детям так быстро все воспринимать. Что‑то вроде критического периода развития.
– Какая‑то хирургическая операция?
– Только ничего нигде не разрезается! – она усмехнулась, – Через внепространство имплантируются нервные ткани в период их созревания. И у нас все происходит гораздо эффективнее, чем в природе у детей.
– Да, как нам далеко до вас…
– Совсем не так далеко, как тебе кажется. А твоим миром я давно заинтересовалась. И именно твоей страной. Там есть необычно отзывчивые люди, готовые изменить свой мир.
– Скорее изменить своему миру, – цинично возразил Сергей, – потому, что наш мир давно изменил нам.
– Наверное, не мир вам изменил, а вы там все еще кусаться не перестали. Знаешь, более цивилизованные страны у вас погрязли в оболванивающей культуре настолько, что самобытное творчество там стало уделом очень немногих. Если бы они не переманивали еще ваши не испорченные умы к себе, не было бы у них никакого прогресса. Зато теперь ты увидел и другой мир.
– Да, я уже почти счастлив.
– Дай‑ка мне свою руку.
Она надела на его средний палец точно такое же кольцо, что было на ней.
– Здорово! – он с интересом рассматривал свою новую техническую игрушку, – И как же им пользоваться?
