Жизнь как триллер

– Вы правы… Я бы хотела поговорить лично… – сказала моя собеседница. – Где вам удобно встретиться?

– Я могу подъехать куда угодно, – заявила я.

Так как квартира Нины Петровны находилась близко от дома, где мы жили с тетей Милой, дойти до машины было делом пяти минут.

– Хотите, приеду к вам домой или, если вам не хочется разговаривать дома, можем встретиться в каком‑нибудь кафе.

– Лучше у меня дома, – сказала женщина. – Если честно, я… я не могу выходить на улицу…

– Говорите адрес, – отозвалась я.

– Улица Коломенская, дом сорок три, квартира шесть, – проговорила моя собеседница. – Это в Кировском районе Тарасова.

– Я буду у вас примерно через пятнадцать‑двадцать минут, – пообещала я.

– Спасибо, буду вас ждать, – и, не попрощавшись, женщина положила трубку.

До меня запоздало дошло, что я не успела спросить, как ее зовут, так быстро она оборвала разговор. Я перезвонила на номер женщины, но сеть была занята. Что ж, придется узнавать имя при личной встрече.

Я вернулась в гостиную, принесла хозяевам дома свои извинения и сообщила, что меня срочно вызвали на работу.

Тетя Мила вздохнула, Нина Петровна посмотрела на подругу с удивлением – наверно, она не понимала, что это за странная работа, куда не нужно приходить к девяти утра и куда могут вызвать в любое время.

Выходя из комнаты, я услышала, как тетушка говорит что‑то про «ненормированный график». В этом она была совершенно права.

 

До улицы Коломенской я добралась быстрее, чем предполагала, – пробок сейчас не было, вечерний час пик не настал.

По пути я все‑таки еще раз позвонила своей клиентке, однако телефон по‑прежнему был занят. С кем, интересно, она столько времени разговаривает? И не случилось ли с таинственной незнакомкой что‑то неладное со времени нашей беседы?

Я припарковала машину возле дома номер сорок три, потом позвонила по домофону в квартиру номер шесть. Дожидаясь ответа, подумала, что неплохо бы сменить свой гардероб на более теплый – стояло начало ноября, погода уже не радовала хорошими деньками. Хмурое небо колебалось, размышляя, дождь сегодня послать на землю или все‑таки первый снег. По всей видимости, зима будет ранняя, по утрам лужи покрывались тонким стеклом льда.

К счастью, спустя некоторое время к двери подошли, уже знакомый женский голос поинтересовался, кто это. Я назвала свое имя и фамилию, вскоре раздалось пиликанье, дверь открылась. Я зашла в подъезд и поднялась на второй этаж.

В дверях стояла женщина, на вид, как я и думала, лет тридцати пяти – тридцати семи. Одета она была в синие джинсы и голубой свитер, подчеркивающий ее стройную фигуру. Каштановые волосы женщины были забраны в небрежный «конский хвост», на лице отсутствовал макияж. Моя клиентка носила очки в черной оправе, и они очень подходили к ее лицу с выдающимися скулами. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не взволнованное выражение лица и встревоженные глаза, в которых я прочла отчаяние.

– Здравствуйте, Евгения… простите, как вас по отчеству? – спросила женщина.

– Можно просто Женя, – ответила я. – А вот как вас зовут, я не знаю, не успела поинтересоваться во время нашего телефонного разговора.

– Меня Майя зовут, – представилась она. – Простите, что так резко оборвала связь, мне позвонили с другой линии. Очередные неприятности… Пройдемте на кухню, не на пороге же разговаривать…

Она провела меня на небольшую кухню, большую часть которой занимал обеденный стол, использующийся, как я поняла, не только по назначению. На столе стояли чашки с ложками, с краю находился ноутбук и тетрадь для записей. Судя по всему, кухня служила еще и рабочим кабинетом.

Бегло осмотрев помещение, я пришла к выводу, что хозяйка квартиры не очень любит готовить, предпочитает тратить на кулинарию минимум времени. На это указывали всевозможные приспособления, облегчающие труд хозяйки: тостер, микроволновка, мультиварка, электрический чайник. А вот плита оказалась девственно чистой, словно ею вовсе и не пользовались. Наверняка Майя покупает еду, которую нужно только разогреть, или вовсе заказывает готовые блюда на дом.

– Что случилось? – поинтересовалась я после того, как мы сели на стулья.

Женщина заняла место рядом с ноутбуком.

– Это не имеет отношения к делу, по поводу которого я вам звонила, – вздохнула Майя. – Тренер дочери звонил. Карина – так зовут мою дочь – увлекается верховой ездой, недавно стала заниматься конкуром. А сегодня у нее как раз была тренировка, Карина прыгала на лошади через барьер, но, как сказала тренер, лошадь обнесла препятствие, Карина упала. По всей видимости, ударилась сильно – ее отправили в травмпункт, тренер мне поэтому звонила. Сама дочь ничего не сообщила, впрочем, как всегда. Так вот, сперва я разговаривала с тренером, чтобы узнать, в какую больницу поехала Карина, у нас же много травмпунктов, но тренер не знает, она просто сняла дочь с тренировки и отправила в больницу. Возможно, у Карины перелом руки, надо точно узнать… А потом я пыталась поговорить с самой Кариной, но дочка наотрез отказалась мне говорить, где она. Понимаете, ей шестнадцать лет, в голове, если можно так сказать про родную дочь, черти бесятся. Она делает что хочет, меня ни во что не ставит и всеми способами пытается доказать, что я ей никто и звать меня никак. С каждым днем все хуже и хуже… Простите, что сейчас я все это вам рассказываю, но больше не с кем поделиться, настоящих подруг у меня нет, да и сор из избы выносить не хочется. Но сейчас просто накипело, за дочь волнуюсь. А она целыми днями пропадает на конюшне, учебу забросила – у нее выпускной класс, о будущем Карина не думает. Вбила себе в голову, что не собирается поступать в университет и что в дальнейшем она планирует заниматься только лошадьми! Это просто дурдом, честное слово… Не конюхом же она пойдет работать, в самом деле!

– Тяжелая ситуация, – согласилась я. – Я вам искренне сочувствую. Но единственное, что вы можете сделать сейчас, – это ждать, когда Карина приедет домой. Если она руку сломала, с гипсом на конюшне делать нечего…

– Если она еще приедет домой, – горько отозвалась Майя. – Я не знаю, где Карина время проводит, но она запросто может не явиться ночевать, а мне потом в лучшем случае скажет, что была у подруги. В худшем – пошлет к чертовой бабушке, такое у нас тоже не редкость. Мне вот интересно, за какие грехи дочь так на меня обозлилась…

– Может, причина есть, но вы о ней не догадываетесь? – предположила я. – Подростки могут воспринимать все в чересчур мрачных красках, видеть зло там, где его нет, и злиться на весь мир. Я не психолог, в этом плане ничем вам помочь не смогу, но еще раз повторюсь, если вы не знаете, в какую больницу поехала Карина, единственный вариант – ждать ее возвращения.

– Вот этим я и занимаюсь… – хмыкнула женщина. – Если не объявится, не знаю, что делать буду… А потом из школы мне начнет звонить классный руководитель Карины и снова говорить, что Рудовская прогуливает уроки… И такое изо дня в день!

– Простите, как вы сказали? – переспросила я. В голове мгновенно промелькнул сегодняшний разговор с Олегом. – Фамилия вашей дочери – Рудовская?

– Ну да…