Золотая Паутина. Часть 1. Элексир Алкекенги
И вот, наконец, на ступенях появилась Аурелия. Словно каменное изваяние, она шла вниз, с трудом переставляя ноги. Невидящий взгляд смотрел куда‑то вдаль окон. Малахитовое платье, словно специально подобранное, как насмешка, выделял и акцентировал бледность лица и безжизненность глаз, в которых потухли все искры жизни. Серая, безжизненная тень.
Едва она уселась, гость задал тревоживший всех вопрос:
– Моя невеста готова к отъезду?
– Зачем Вам забирать мою дочь сейчас? Видно же, девочка совершенно не готова расстаться с родным домом. Дайте нам этот год, я подготовлю её. Присылайте своих педагогов, мы всё сделаем, как нужно. Заключим помолвку, она будет официально невестой….
– Не нужно её никак подготавливать. Я лично этим займусь. К тому же, ты прекрасно понимаешь, живой товар надёжнее бумаги.
«Товар?! Он назвал меня товаром? Плохой знак». Эти слова застряли в голове, пчелами жалили. «Товар…. Товар…. Ты – товар…». Дальше осознание действительности, речь идёт не о том. «Они не обсуждают отдавать или нет. Вопрос стоит, когда?» – сердце больно сжалось от осознания того, что отец всё же пошёл на поводу.
Он отдаёт её. По вискам стучали молотки. Реальность всё сильнее расплывалась, а голоса объединялись в непонятный гул.
– Ваше Величество, – не унимался. – Только взгляните на неё. Ну, лица же нет. Как её в таком состоянии представить при дворе? Хотя бы несколько месяцев….
– Отправь с ней прислугу, двоих или троих будет достаточно. Это моё последнее слово.
– Но, незамужняя молодая девушка, в чужом замке…. Я стану посмешищем.
– Сам же сказал, помолвка. После, никто не посмеет осмеивать мою невесту. В противном случае, я лично смою позор кровью смеющихся.
– Но, на подготовку к помолвке нужно время.
– Зачем?
– Как это? Гости, угощения, оркестр, священник в конце концов.
– Ты сам последние полчаса рассказываешь мне об удручённом состоянии дочери, которое видно невооружённым глазом. А сейчас заявляешь о необходимости провести всё в торжественной обстановке? – злобно хмыкнув, продолжил. – Пожалей свою несчастную дочь, Хан. Да что ты за отец?
Император упивался своей властью.
– Зови священника, заключим эту сделку, и сразу же уезжаем. Не пытайся тянуть время. – в глазах зарождался опасный блеск. – Помолвка не свадьба, достаточно присутствующих. За год к свадьбе и подготовишься.
– Так не делается, Император. Невеста не должна жить с женихом.
– Я начинаю терять терпение. – император поднялся, глаза метали гневные молнии.
Словно огромная глыба, он вырос над присутствующими, закрыв оконный проём, отчего тень расползлась по значительной части стола. Присутствующих охватила паника.
– Она не будет жить вместе со мной. Девчонка должна быть всего лишь в пределах моего замка. Я отдам ей целое крыло, если потребуется, пусть целые дни проводит там, ночевать же будет в комнате рядом с моей. Для безопасности и надёжности. Приставь к ней своего воина. Одного. Меняй его раз в две недели. Они будут тебе докладывать обстановку и лично проследят за дверьми твоей дочери по ночам!
– Прошу, не нужно злиться. Я всего лишь обеспокоенный отец.
– А должен быть обеспокоенным правителем, у которого буквально по швам трещит южная граница. Не делай драму из простого соглашения, причём очень даже выгодного! Как тебе, так и мне. В конце концов ты с самого начала готов был отдать мне среднюю дочь, чем же важнее младшая? Разве детей любят не в равной степени, Хан? Её брак и без меня был не за горами. Она лишь слегка свежее.
Скрипнул стул, Руттея выбежала прочь, глотая горькие слёзы. Униженная и раздавленная.
– Да как ты смеешь так говорить?! Варвар!
Возглас матери, животный крик раненной лани, она разрезала тяжелый воздух своей болью. Император спокойно перевел на неё взгляд, слегка прищурив глаза. Вокруг стало холодеть, мерзкие щупальца страха сковывали гостей. Все ждали неминуемой и ужасной реакции императора.
Громкий скрип ножек стула по лакированному паркету. Уикехито, а вслед за ним, и вся его свита, поднялись со своих мест и направились к выходу. Вся жизнь пролетела у Хана перед глазами.
– Умоляю, не уходите! Я согласен на все! Без всяких, НО!
Впервые за всё время их разговора Аурелия подняла голову и посмотрела на отца глазами, полными боли, слез и осознания того, что была предана самым близким человеком.
– Тогда у тебя ровно час, – отрезал император, даже не обернувшись на собеседника. – И не забудь снабдить дочь вещами, в нашей Империи женщин не одевают в триста юбок разом.
– Но ведь завтра…
– Сегодня, Хан, сегодня. Твой спектакль меня утомил.
И вновь весь замок переполошился, времени мало, собрать нужно много, и не забыть про священника. Аурелия, которая просидела весь завтрак совершенно неподвижно, также безвольно, с помощью слуг, ушла в свои покои. В комнате тихо села у окна, бездумно глядя на то, как ветер дёргал листья на деревьях. Они были такие слабые, а суховей безжалостно их трепал. И так напоминало это состояние души, что взор вновь заволокла предательская влага. Ладони усердно прогоняли слёзы, но те вновь и вновь выступали на глаза.
В какой‑то момент в поле зрения попал император. Он подошел к своему коню, гладил его, проверял упряжь, сходил за водой и напоил. С особой заботой причесал. Животное доверчиво подставляло то одну, то другую бочину хозяину. А в самом конце император прислонился лбом к голове коня, что‑то сказав, слегка пригладил гриву и пошел на тренировочную арену. Взгляд девушки проследовал за варваром.
Тренировка вышла весьма завораживающей и местами устрашающей. Умение обращаться с мечом, не топорные, плавные, но быстрые, молниеносные движения рук и ног, и невероятная точность поражали. Нельзя не признать: он был достоин славы, ходившей среди людей.
Постучали в дверь. Но это осталось незамеченным, настолько поглотило девушку наблюдение.
Слегка приоткрыв, отец протиснул голову:
– Дочка, я зайду?
Он подошел к Аурелие, проследив её взгляд.
– Да, в бою он великолепен.
– Угу.
