Звонок на экзамен

Но обруч остался стоять у нас в зале за креслом на долгие годы. Мама им не пользовалась вообще, я немного покрутила в подростковые годы. Потом, когда я переехала, он стоял у меня в новой квартире, то за шкафом, то за креслом, то за тумбочкой. А когда я затеяла грандиозный ремонт, один из работников нечаянно его сломал. Было жаль, но пришлось выбросить.

Как ни странно, была еще одна поучительная история с обручем, но она произошла гораздо позже, когда я училась в седьмом классе.

Мы с моими подружками уже вовсю интересовались мальчиками, поэтому старались следить за своей внешностью, ходили на аэробику, пользовались косметикой и бижутерией, не обходили вниманием модные тенденции.

Фигуре придавали огромное значение, все казалось, что мы недостаточно стройные, аж смешно вспомнить. Находили в журналах специальные упражнения для исправления недостатков фигуры и занимались ими дома. А для занятий аэробикой с тренером ходили по вечерам в спорткомплекс на Рыночной. Тогда все утверждали, что во время занятий категорически нельзя пить воду, сейчас утверждают с точностью до наоборот.

Что поделаешь, в разное время разные утверждения. Мои старшие знакомые рассказывали, что когда‑то было научно доказанным фактом, что пиво чрезвычайно полезно для почек. Сейчас мы знаем, что это не так. Но все же было дело, когда я пошла делать УЗИ почек, выпив накануне два литра пива. Врач спросил, чем я так хорошо промыла почки, что они совершенно чистые.

– Наверно, лекарства какие‑то пили?

– А какие для этого нужны лекарства? – удивилась я.

Ну так вот, в седьмом классе интерес к мальчикам у нас был чисто теоретический и романтически‑возвышенный. Мы даже не понимали, кого из них можно считать симпатичным, а кто так, ничего. Моя подружка Верка Колесова очень ценила внешность одного десятиклассника, утверждая, что он просто копия популярного певца Алексея Глызина. Я ее взглядов не разделяла лишь потому что у меня были проблемы со зрением, и я не могла разглядеть как следует лицо того мальчика. Были бы тогда очки таким модным и красивым аксессуаром, как сейчас, другой разговор. Но из‑за детских комплексов я стесняюсь носить очки по сей день.

Я начала испытывать симпатию к другому мальчику после того, как он подошел ко мне достаточно близко, и я смогла его разглядеть. Он подошел о чем‑то спросить и внимательно посмотрел мне в глаза. В тот момент из окна падали солнечные лучи прямо на его лицо, и эти ярко‑голубые глаза моментально осветили мои подростковые чувства и фантазии.

В ходе не привлекающих внимания расспросов среди знакомых, нам с подружками удалось выяснить, что объект моего внимания – это Сеня, известный бандит, который раньше учился в нашей школе, а потом за хулиганство сел в колонию, но вскоре вышел и теперь бесцельно болтается по округе.

Я тогда любила сочинять стихи на мотивы иностранных песен, и благодаря Сене появились такие строки:

Повзрослевший очень рано

От карающей руки,

Посмотрел ты как‑то странно

Без улыбки, без тоски.

И вот, в один из теплых весенних дней, шли мы с Веркой Колесовой вдоль улицы Болдинской в нашем районе.

Вдруг Верка мне говорит:

– Смотри, обруч висит!

– Где?

– Ну вот же, привязан к перилам балкона на втором этаже!

Я разглядела обруч.

– И что? – спросила я у Верки.

– Мне нужен такой для моих физических упражнений. Знаешь, как он помогает для похудения! Короче, давай сорвем его с балкона и убежим.

– И как мы его сорвем, он же привязан, – недоумевала я.

– Я сама его сорву, вот только найду какую‑нибудь палку, а ты мне помоги.

– Ну уж нет! – возмутилась я. – Мне, знаешь, как‑то неохота в милицию попадать. А вдруг эти люди дома, и поднимут шум? Или кто‑нибудь увидит?

– Ну помоги, пожалуйста, ну очень надо!

Вот уж физические упражнения! А в школе на физкультуру никто из нас не ходил. Наш физрук Горыныч требовал надевать спортивный купальник, а мы, почти уже сформировавшиеся девочки, стеснялись в таком виде перед мальчиками. До сих пор помню, как физрук бегал за нами по школе, хватал за шею, вытряхивал на пол содержимое наших портфелей.

Я все же решила помочь подруге, но только предельно честным способом. Я видела, что Верка настроена крайне решительно, и если я откажусь ей помочь, она в одиночку примется за выполнение своего безумного плана.

– Слушай, – сказала я тогда, – давай зайдем в эту квартиру и попросим обруч у хозяев.

– Ага, так они и отдали!

– Могут и отдать, вряд ли он им нужен, раз висит за балконом.

– А что ты будешь им говорить? И как мы вычислим эту квартиру?

Вычислить квартиру по балкону совсем не составляло труда, ведь все дома были типовые, примерно понятно, что где находится. Зайти в подъезд, как уже говорилось, проблемы тоже никакой, домофонов и консьержек ни у кого не было.

Мы спокойно вошли в подъезд и поднялись на второй этаж.

– Только ты сама с ними разговаривай, – прошипела подруга.

На наш звонок дверь открыла пожилая приветливая женщина. Да‑да, и двери тогда открывали незнакомым людям, правда предварительно смотрели в глазок и спрашивали, кто там.

По себе помню, что каждый звонок в дверь являлся великой радостью, особенно вечером, когда все дома и скучно. По телевизору шло всего два канала, тогда это называлось первая программа и вторая программа, по первой показывали центральное телевидение, а по второй местные передачи. Интернета не было, соцсетей и мессенджеров тоже. Сидишь скучаешь, и вдруг звонок в дверь. Целое событие! Бежишь открывать, и даже мысли нет, что кто‑то притащился невовремя, кого там принесло, и почему не предупредили.

Мы вежливо поздоровались, и я начала:

– У вас на балконе висит обруч, мы с улицы увидели. Вот решили спросить, может, он вам не нужен, и мы бы с удовольствием его забрали?

– Это нашей внучки обруч, но она им совсем не пользуется, у нас хранит, – ответила женщина и крикнула в глубину квартиры: – Дед, иди сюда, помоги обруч с балкона забрать!

Такой же приятный и добродушный пожилой мужчина вынес обруч с балкона, замотал его изолентой, поскольку обруч оказался с трещиной, и вручил его моей счастливой подруге.