4. Хашар. Беспощадная жестокость

– Живой? – донёсся голос с небольшой возвышенности. Вокруг стояли вооружённые воины. Значит, это был самый важный командир. Богдана положили на землю, лицом вниз, поэтому ничего не было видно.

– Да, – ответил уже другой.

– Эй, посмотри, точно он? – снова спросил главный.

– Да, – это был голос Нурэя. Глухой и злобный. Богдан скривился и хотел повернуть голову. Вместо этого только застонал, чем вызвал радостный смех у стоявших вокруг монголов.

– Что, убить хочешь?

– Да. Ты обещал, что убьёшь!

Послышались короткие выкрики и звуки ударов. Но они резко прекратились.

– Ты его боишься. Хотя ты сильный. Но он сильнее тебя. Надо посмотреть на него. Эй, не упусти его. Отвечаешь головой, – главный вождь раздавал приказы, но Богдан даже представить не мог, что находился всего в нескольких шагах от самого Субэдэя. И вдруг снова дал о себе знать Нурэй.

– Ты обещал мне девушку! – громко произнёс он, и по напряжённой тишине Богдан догадался, что об этом говорить не стоило. Молчание затянулось, и Нурэю лучше было уйти, но он, видимо, не мог остановиться. – Ты – самый главный! Ты обещал. Почему ты не хочешь сдержать своё слово? Я сделал всё, что ты сказал.

После этого послышались короткие крики, шум драки и стоны, которые оборвал голос всё того же «главного вождя»:

– Стой! Не стрелять! – дальше последовала пауза. – Хм‑м… Кто научил тебя так драться? Этот чужак? – говоривший был явно удивлён тем, что увидел. А что там могло быть? Наверняка монголы набросились на Нурэя, но тот был одним из самых лучших учеников, поэтому точно раскидал их в разные стороны. Главаря это, наверное, впечатлило. Краем глаза Богдану было видно, что рядом корчатся на земле два кочевника. Значит, так и было. – Что ты молчишь? Кто научил тебя?

– Он, – мрачно подтвердил Нурэй. Предатель был где‑то совсем рядом и, наверное, показывал сейчас на него. Но Богдан только догадывался об этом.

– Ха! Тогда его надо беречь больше, чем тебя! Я хочу увидеть, что твой чужак так хорош, как ты говоришь. Эй, Баяр, возьми его к себе.

– Да, багатур!

– И не дай умереть этому чужаку. Если надо, несите его на руках. Всё! Что там с туматами?

Дальше последовал рассказ очередного военачальника, а Богдана в это время оттащили в сторону, где два кочевника стали готовить металлические оковы. Приказ «беречь» здесь понимали по‑своему. Однако помимо кандалов ему принесли жидкую похлёбку и воду. Это было хорошим знаком. А вот нехорошим было то, что творилось на другой стороне реки.

Субэдэй выслушал второго тысячника и приказал ему взять с собой Нурэя. Однако к полудню они вернулись ни с чем. Тумат не знал, как избавиться от своих соплеменников, которые прятались за деревьями и спокойно расстреливали монголов. Тысячник тоже не хотел терять людей просто так. А попытки пробраться в гущу леса могли продолжаться ещё много дней.

Даже запертые на небольшом полуострове, лесные охотники могли долго сопротивляться, пользуясь своим преимуществом. Но Субэдэй не собирался оставаться здесь надолго. Его ждали в Улусе Великой Орды. Предстояли большие походы на юг и запад. И ещё была другая проблема. Более простая и насущная – еда. У его войска не было запасов. Совсем. Они закончились буквально накануне, и теперь монголам надо было срочно найти и ограбить какое‑нибудь племя.

Субэдэй поднялся и подошёл к краю холма. Ветра не было, деревья неподвижно замерли на той стороне, пряча внизу непокорных туматов. Тысячник и его сотники ждали.

– Готовьте стрелы с соломой! – раздался резкий приказ. – Сожгите их. Всех. Вместе с деревьями.

Воины сразу поняли, что надо делать, и спустя некоторое время в сторону хвойных крон полетели горящие стрелы. Однако монголы этим не ограничились. Они стали поджигать кусты там, где смогли переправиться и занять оборону. Пламя быстро охватило сухую траву. А когда оно окутало первые десять деревьев, стало ясно, что скоро огонь станет распространяться дальше без их помощи.

Богдан почувствовал запах гари и сразу понял, что произошло. Он не знал, что вернувшиеся по воде охотники рассказали своим соплеменникам о камнях и осыпи в воде. По ним туматы могли спастись, обойдя полуостров ночью. Тэлэк и Тускул сразу бросились к вождю, но тот только рукой махнул и сказал, что судьба племени теперь лежит на их плечах. Спорить никто не стал. Туматы торопились незаметно ускользнуть из опасной ловушки.

А с другой стороны в это время, спрятавшись высоко на скале, за ними наблюдали два брата – Саха и Дари. Они ничего не знали о спасительных камнях в воде и видели только пламя, которое должно было уничтожить их племя. Поэтому они решили переправиться ночью и попытаться обойти огонь, чтобы найти своих.

Великий Субэдэй‑багатур тем временем развернул войско в другую сторону, оставив у брода только две сотни. Они должны были дождаться конца пожара и проверить, что все туматы сгорели. Для этого им надо было просидеть на берегу несколько дней, и, если потребуется, заново поджигать кусты, чтобы пламя не потухло.

Уйгулана ничего не видела, но после рассказа сестры не смогла сдержать слёзы, потому что для неё, как и для её братьев, племя туматов казалось обречённым на ужасную смерть. Богдан в это время трясся на одной из немногих повозок, где сотники перевозили запасы еды. Но еда кончилась, и поэтому туда погрузили безвольное тело странного чужака, которого приказал беречь сам Субэдэй.

Так закончился последний поход монголов против туматов, которые в последующем разделились на несколько частей и слились в другими племенами, живущими вдали от этого ужасного места.

 

Глава 12. Начало нового пути

 

Солнце палило нещадно. Ветра, как назло, не было. Воздух казался тяжёлым и давил на тело со всех сторон. Больше всего хотелось пить. Воду и еду приносили только раз в день. Похоже, у монголов не было ничего, кроме жареной конины, поэтому жажда мучила постоянно – и днём, и ночью. Однако остальным было ещё хуже: захваченные в плен туматы шли пешком, связанные друг с другом одной верёвкой. А Богдана везли на пустой повозке. Без неё он уже давно бы умер.

Первые пять‑шесть дней прошли в полном забытьи. Глаза опухли ещё больше и не открывались. Пальцы чувствовали, что там есть гной, но от чего он образовался, от грязи или ран, было непонятно. Более того, всё тело превратилось в сплошной синяк и каждое прикосновение отдавалось ужасной болью. Потом говорили, что первые несколько дней он постоянно стонал. Да, перины или матраса здесь не было. Если бы Богдана привязали к остальным, то через несколько шагов верёвку пришлось бы обрубить, а его самого – заколоть на месте. Передвигаться самостоятельно он не мог. Поэтому приказ Субэдэя спас его от смерти.