Бескровное Наследие

Автор: Роман Анварович Урманов

Дата написания: 2024

Возрастное ограничение: 18+

Текст обновлен: 27.01.2024

Аннотация

Глава семьи аристократов ловит главную легенду их рода, начиная использовать его в качестве способа заработка и славы, а его дочь начинает питать жалость и сочувствие к дикому дракону.Она помогает ему сбежать, но он так сильно к ней привязался, что не хочет отпускать.

Роман Урманов

Бескровное Наследие

Глава 1

На ветхих улицах жалкого городишки, развевается растрёпанный плакат, описывающий внешность древнего Дракона, его повадки, последнее местонахождение и объявленную награду за поимку, мёртвым он не принимался. Звали то чудище – Вилорис, что переводилось со старых языков как «Мученик» или «Страдающий», то немногое, что удалось перевести из речей драконов.

Награда была высока, достаточно, чтобы навсегда окончить работу и спокойно жить, недужить. Этот Дракон был уникален своим происхождением: в его жилах течёт кровь древнейших чудовищ, обладающих знанием запредельного и кровь людей, маленьких, но хитрых существ.

Выше по дороге, устланной из мусора, погибших от болезни жителей, вылитыми из окон испражнениями, красовался дом одного из графов рода охотников. Из распахнутого, роскошного окна, вылетали занавески и не менее роскошные, пышные, чёрные волосы юной дамы, тяжело вздыхающей от скуки одиночества. Она была как многие юные аристократы красива и много кто ходил свататься к ней за её милое лицо, честную улыбку, нежное и стройное тело, приятный аромат ночных цветов, которым она пахла вся, от ног и до последнего кончика волос. Не смотря на специфику цвета её кожи, неприсущему аристократам, она имела вес в вопросах красоты. Специфика также и заключалась в её необычных ромбовидных родимых пятнах, расположенных хаотично по всему телу: на плечах, на кистях, на шее, на бёдрах, на спине – это придавало только больше красоты, но один шершавый участок кожи не давал покоя. Благо он скрыт – за пышной грудью, смыкающей этот единственный неприятный недуг.

В её комнату постучали, это была верная служанка Вера Любовна, чуть пухлая женщина в возрасте, с короткими, каштановыми волосами, собранных в короткий хвост, спрятанный под белый тканевый платок. Она всегда стучала тихо, боясь разбудить Оливию – вечно сонную дочь хозяина дома.

– Оливия, вы проснулись? Оливия? Вы снова тоскуете, Оливия? – Вера Любовна тихо подошла к засыпающей даме, заплетая ей косу своими мозолистыми ладонями.

– Ох, Вера Любовна, уж третий день прошёл, с того письма, а папенька то и не вернулся, боюсь случилось чего – Оливия тихо держала слёзы, придерживая белый платок у своего маленького носа, сверкающего от грозового солнца.

– Вы опять за отца переживаете? Ну сколько раз вам уже повторять, милая, вернётся он, вашего старика не так легко взять живьём, он слишком упрям для смерти.

– Дорога то ведь опасная, Вера Любовна, разбойники, звери, бандиты, наёмные убийцы… У папеньки дела совсем плохи, он много кому задолжал, и все потребует с него дань. Сдался ему этот дурацкий зверь… – Оливия уже не держала слёз, ветер усилился, срывая с её гладких и тёплых ладоней платок, упавший в лужу.

– Успокойтесь, пойдёмте чаю попьём, я вчера принесла ромашковый, как вы любите и сладости тоже вчера приехали, ваши любимые, пойдёмте, простудитесь ещё – Вера Любовна с небольшой силой тянула за собой горюющую девушку, закрывая окна перед грядущей грозой.

Эта милая женщина осталась работать в доме, даже когда все прочие прислуги разбежались искать другую работу. Она не получает денег вообще, сама готовит, сама стирает, сама моет полы и протирает реликвии предков рода Кровострелов.

Она провожала её по широкому, белому коридору, украшенному люстрами и аккуратными лампами со свечами, тускло освещающих путь.

Висевшие картины пугали в детстве Оливию, на них были сюжеты самых грандиозных охот и чучела пойманных чудовищ, висевших под портретами их охотника. Они и сейчас внушают ужас, способный испугать только её, для гостя дома графа Александра, они покажутся приятным отголоском могущественного прошлого.

Дверь в общую кухню распахнулась, старая буржуйка грела комнату, а на ней кипел чайник. Рядом с чайником стоял ещё один чайник поменьше, стеклянный, в нём плавали лепестки ромашки, переплетаясь с другими травами.

Вера Любовна очень хорошо следит за домом, он остаётся чистым и в лучшем виде, даже посуда вымыта до блеска и сверкает от любого источника света. Оливия села за стол, на котором обычно готовят еду, она запачкала рукава в муке, снова тяжело вздыхая. Вера Любовна быстренько протёрла ей рукава чистой тряпкой, достала из комода чистые белые чашки, серебряные ложки, полную тарелку сладостей, баночку сахара, хватая той же тряпкой кипящий чайник, разливая его по чашкам.

Они сели друг напротив друга, Оливия продолжала плакать, выравнивая складки на платье, Вера Любовна пыталась её успокоить, ставя ближе вкусности и чай.

– Ну дорогая моя, успокойтесь, вы мне сердце режете своим плачем. Я тоже устала от этой чёрной полосы, тоже плачу по ночам, но не при вас, потому что знаю, что тяжело – Вера Любовна сделала первый, лёгкий глоток, чуть обжигая горло. Оливия повторила за ней, потихоньку успокаиваясь и отдаваясь влиянию чая.

– Папенька ваш – Продолжала Вера Любовна – человек самый упрямый из тех, кого я знаю, он найдёт выход, уже нашёл. Нам только верить в него и ждать надобно, и по возвращению одарить любовью и показать как мы его ценим, правильно я говорю?

Оливия всхлипывая от слёз, произнесла – Правильно…

– Вы умничка! Пейте, чай, пейте. Это особенные ромашки, собраны с моей родины. А пахнут то как, ммм… Понюхайте, не стесняйтесь.

Оливия чуть вдохнула аромат, всё больше проникаясь его утончённостью. Повторный вдох был куда дольше, на её лице наконец – то появилось спокойствие. Она дунула на чай и чуть – чуть выпила через край чашки.

– Чудесный чай, хороший. Опять вы меня спасли, спасибо… Если бы не вы, давно бы лежала в трущобах, как вдова без ума.

– Ерунда, дорогая моя, ерунда. Это давно стало частью моей работы – успокаивать вас. Помню, как вы маленькая, пришли ко мне в грязном платье, кричите, плачете, ревёте. А я вас за ручку взяла и прямо в платье искупала, у вас такая радость, озорство на лице, через час снова приходите в грязном платье и уже не плачете, а сами бежите в ванную. Вы так до пятого дня рождения делали, целый год я мыла вас в одежде… Какое время… Счастье!