Бойтесь белого кота

Первые пару мгновений Смит так и стоял напротив телефона. На той стороне было молчание, но вскоре оно было прервано врачом:

– Вы готовы приехать и забрать тело, мистер Смит? – уточнила Джонсон. Её голос вывел из транса.

– Нет. Нет, мы с Джуди давно не поддерживали контакт. Благодарю за то, что осведомили… – врач желала сказать что‑то ещё, но Альберт положил трубку. В голове не было никаких мыслей, а в душе – ни капли печали. Он, словно заколдованный, обошёл своё кресло. Деревянной походкой он подошёл к окну. В руках вновь появились зажигалка и сигарета, но Альберт не торопился закурить. Он исступленно смотрел на свои руки. Их обуяла мелкая дрожь. Он вглядывался в эти старые, жилистые руки, в их пигментные пятна и узловатые пальцы. До сего момента Альберт и не подозревал, насколько ослаб. Эта внезапная слабость была не столь старческой, сколько душевной. Вот, как оно бывает: живёшь много лет, не задумываясь о чём‑то плохом, как на голову ледяной лавиной обрушивается внезапное осознание тленности своей жизни.

Зажатая в зубах сигарета заискрила маленькой огненной точкой. В лёгкие поступил едкий табачный дым. Едкий, но от того не менее привычный для мозга. Сделав длинную затяжку, Смит взглянул на пейзаж за окном, на серо‑зелёное полотно газона, на буйство осеннего ветра. Дымная табачная пелена постепенно наполнила пространство кабинета своим запахом, и только тогда в нём проснулся прежний Альберт Смит, которого он давно позабыл. Перед глазами встала прозрачная пелена слёз. Он вспомнил малышку Джуди, которую качал на руках, будучи сам ещё ребёнком. Вспомнил, как просил её погулять на улице, когда родители ругались и били посуду. Он не знал ещё тогда, но определённо уже понял сейчас, что Джуди всё понимала. Словно вчерашние, перед глазами проносились времена давно ушедшие. Вот, Джуди впервые идёт в школу. Это воспоминание сменяется его первым в жизни трудовым днём. А вот, они вдвоём убегают из дома, пока мать спит нетрезвым сном в гостиной, а отец пропадает на работе. И эти её излюбленные карты таро. Она всегда носила их с собой…

Он запомнил Джуди угасающей вдовой, которая продолжала искать своё предназначение в мире мистики. Но где‑то в глубине памяти ещё был виден размытый образ маленькой девочки, которую он, когда‑то очень давно, клялся защищать и оберегать. Сейчас его пальцы мелко дрожали, были слабы. Он чувствовал, что и та маленькая девочка не смогла укрыться от всемогущего времени. В некотором роде, время оказалось по отношению к ней более беспощадным, чем к самому Альберту. Её уже нет, уже было поздно что‑то осознавать. За призмой известности и общественного признания, за ширмой отчуждения от всего мистического Альберт Смит забылся, потерял ту прежнюю связь, ту единственную нить, которая держала его рядом с сестрой. Он не ощутил собственных слёз на щеках, не ощутил боли утраты. Единственное, что он почувствовал, услышав о её смерти, это сожаление. Альберт сожалел, что нарушил своё обещание.

 

*****

 

Вечером того же дня напротив дома Альберта остановился серый автомобиль. Мистер Смит прекрасно знал, кому принадлежит этот автомобиль. Гарри и Виктория Стюарты – горячо любимые зять и дочка, решили приехать, не предупредив. Альберт, увидев их машину из окна кабинета, немедленно пошёл встречать внезапных, но всегда желанных в его доме гостей. Петли входной двери даже не скрипнули, когда Альберт открыл. Уж кто‑кто, а мистер Смит предпочитал, чтобы раздражающие посторонние звуки никогда не отвлекали его от работы, об этом он позаботился.

Виктория стояла на пороге с видом лёгкой растерянности, не говоря уже о её супруге. По лицам родных Альберт сразу понял, что им уже известно о смерти тётушки Джуди. Первое мгновение дочь порывалась улыбнуться, по‑детски крепко и радостно обнять отца и поцеловать его в щёку, как она всегда это делала. Но совесть и чувство такта не позволяли ей сделать это. Она так и стояла, растерянно переминаясь с ноги на ногу и откидывая за плечи золотисто‑русые локоны.

– Здравствуй, отец… – всё же, она решилась первой нарушить эту неловкую, даже мрачную, паузу.

– Здравствуй, дочка. – Альберт сам решился обнять её, а после поприветствовал и зятя: – Здравствуй, Гарри. – Тот лишь поприветствовал тестя кивком и рукопожатием.

Альберт шире открыл дверь и пропустил их в дом, после чего безмолвно отправился на кухню, чтобы приготовить кофе. Супруги прошли в гостиную, сели на диван. Никто из них ни о чём не говорил. Они переглядывались, словно общаясь мысленно, вслушивались в возню на кухне. Оба были в замешательстве. Сегодня, словно по воле причудливой судьбы, случились события, совершенно противоположные друг другу: день рождения Альберта, известие о смерти тёти и ещё кое‑что, о чём Стюарты хотели бы поделиться с Альбертом. Несмотря на позицию Альберта в отношении собственного дня рождения, в этот день Стюарты хотели преподнести ему особенный сюрприз, от которого мистер Смит был бы в восторге, но теперь они не решались. Случившееся с тётей Джуди несчастье не позволяло себя игнорировать.

Да, Виктория отдалилась от тёти в одно время с отцом. Она никогда этого раньше не замечала, но сейчас ей приходило осознание, что она, её отец и муж, дядя, кузен и кузины, все они как‑то отдалились от тёти Джуди. Постепенно они ушли из её жизни, реже стали вспоминать о ней, почти позабыли. И теперь, когда всеми забытая женщина умерла, Виктория, как никогда прежде, ощутила стыд и проявленную ими всеми несправедливость. В последнее время она стала жутко впечатлительной, и это происшествие не было оставлено без внимания.

Гарри всячески пытался её отвлечь, но супруга была полна решимости сделать хоть что‑то. Они не могли приехать на похороны тётушки, на то у них были свои причины. Виктория настояла на покупке цветов, это было то немногое, что они могли сделать для тёти в последний раз. Смерть миссис Картер омрачила их сознания, приглушила весь праздничный настрой. Возможно, Альберт сейчас испытывал печаль и горечь потери. Стюарты не знали наверняка. Уже не было столь сильного рвения преподнести отцу сюрприз. Рвение это никуда не ушло, не угасло окончательно, оно отчаянно боролось за возможность себя проявить, но оба супруга не торопились. Похоже, что для сюрприза сейчас не самое подходящее время.

Вскоре мистер Смит появился в гостиной с небольшим деревянным подносом, на котором сверкали кофейные чашки из дорогой коллекции сервиза и небольшое блюдце, наполненное сладостями, подаренными студентами. Уютное пространство гостиной постепенно наполнялось терпким ароматом кофе. Альберт поставил поднос на столик и медленно опустился в кресло, с досадой вздыхая.

– Как твой бизнес, Гарри? Всё хорошо? – начал издалека мистер Смит. Тишина его угнетала, и он решил заполнить эту пустоту. Гарри сделал глоток кофе, посмаковал его послевкусие на губах и ответил:

– Всё хорошо. Скоро открою новое кафе. Уже подыскал подходящее помещение для аренды. А как продвигается работа об истории местной угольной промышленности? – Альбер усмехнулся. Гарри всё никак не мог запомнить, что Смит пишет работу не о самой угольной промышленности, а о том, как она повлияла на уровень жизни горожан и какое отражение нашла в архитектуре и культурном наследии города.