Брак по расчёту

– Правильно говорить – месяцы. Некоторые языковеды и составители современных словарей русского языка допускают использование вашего варианта слова в форме множественного числа именительного падежа. Однако, подавляющее большинство словарей указывают на несоответствие такого варианта литературным нормам.

Я снова уставился на него. На этот раз – открыв рот.

«Во даёт зам председателя! Он, что, википедию цитирует?!».

– Я понятно объясняю?

– Понятно, – мне пришлось кивнуть. Ну, не срывать же заказ из‑за козла – клиента? Как говаривал мой знакомый – питерский художник, торгующий своими картинами на Невском – «ещё и не таким жопы вылизывали!».

– Ваш проект нам нужен к четвергу, – Голенбоген откинулся на спинку кресла. – Владлен Валентинович, – он кивнул на «Кощея», скромно сидящего на стульчике у входа, – предоставит вам флеш‑карту с файлами сетки и фотографией. В формате psd. Надеюсь, вы понимаете о чём я говорю?

«Вот падла!».

– Понимаю, разумеется.

Улыбка у меня всё‑таки получилась ядовитой.

– Больше я вас не задерживаю, – отрезал чиновник, после чего, выпрямился и потянулся к мышке с клавиатурой.

Мы с лысым вышли из кабинета и двинулись по коридору.

– У вас флэшка с собой? – поинтересовался «Кощей», открывая своим ключом дверь с надписью «Третий сектор».

– С собой, – буркнул я.

«Хорошо хоть этот мудак флэшку флэш‑картой не называет! Во ведь уроды!».

В небольшой, заваленной картонными папками комнате, помощник Голенбогена быстро скопировал файлы с компьютера, после чего проводил к выходу.

– Вы уж постарайтесь успеть до четверга, – сказал он на последок, даже не думая протягивать мне руку для прощания. – Альберт Эдуардович – человек серьёзный. Любит людей ответственных.

– Я тоже человек серьёзный, – не выдержав, процедил я. – И привык отвечать за свою работу.

– Вот и хорошо. До встречи.

Провожаемый подозрительными взглядами охранников, я выбрался на улицу и, вытащив сигареты, закурил.

Мимо меня прошмыгнул прилизанный тип с портфелем, потом, в противоположную сторону – ещё один, и ещё один….

Все они были чем‑то странно похожи. Лоснящиеся морды, неуловимые взгляды, дорогие костюмы.

«Слуги народа, мать их за задницу! Государственные, три раза их мордой об стол, люди! Любят они ответственных! Википедию они цитируют!».

Сплюнув, я похлопал ладонью по карману с флэшкой – проверяя, поправил сумку на плече и побрёл обратно – в контору.

Как выяснилось позже – совершенно напрасно, поскольку там уже никого не было, кроме вальяжно развалившегося в директорском кресле Слайда. Закинув ноги на стол, он увлечённо резался по телефону в какую‑то игру.

– О! – удивился Слайд, увидев меня. – Ты на фига вернулся? Забыл чего?

– Да нет, – я пожал плечами. – Просто думал, рабочий день ещё не закончился…

– Закончился, закончился, – успокоил меня «рэпер». – Если шеф укатил в Торковку, то всё! Можно идти по домам. У него там баба.

– В смысле – баба? Любовница, что ли?

– Ну, типа. Причём, баба с двумя детьми.

– А ты откуда знаешь?

– А я его сам туда несколько раз возил. Когда шеф машину менял.

– Понятно.

Делать в офисе мне было совершенно нечего, поэтому, распрощавшись с «рэпером», я пошёл домой.

Похмелье к тому времени стало проходить, поэтому необходимость в пиве отпала сама собой.

«Вот так всегда!» – мрачно подумал я, выбираясь на Центральную. «Когда денег нет – за реанимационную дозу спиртного всё отдашь. А как только бабки появляются – уже как бы и не хочется…. Закон Мэрфи в действии».

Ещё минут через двадцать, добравшись до своей улицы, я завернул в магазин на углу, где почти всю тысячу и ухайдакал. И вовсе не на водку. На продукты. Плюс – ещё несколько пачек сигарет, бритвенные станки и зажигалка.

Когда расплачивался на кассе, мне, в который уж раз захотелось поймать какого‑нибудь, чиновника, обожающего потрындеть о четырёхпроцентной инфляции и повозить его мордой по полкам с растущими, как на дрожжах, ценниками.

Что б трындел поменьше.

Однако чиновника под рукой опять не оказалось. Поэтому я свирепо рыкнул на просящего милостыню у дверей местного синюху, перехватил поудобнее тут же начавший расползаться пакет и потопал к дому.

 

Глава четвёртая

В которой я стараюсь договориться с Виагрой, затем – помириться с «невестой», снова выпиваю, ввязываюсь в очередное приключение и оказываюсь в полиции. Затем принимаю неожиданного гостя и пытаюсь понять, что вообще происходит.

 

1.

Дома, в спальне, дико орал то ли телевизор, то ли музыкальный центр, входная дверь оказалась незапертой.

– Выруби! – завопил я, обращаясь к валяющейся на диване Виагре. Сейчас она была одетой и, задрав ноги на стену, курила.

На журнальном столике валялась распечатанная, и уже почти выкуренная пачка импортных сигарет, стояла открытая, наполовину опорожнённая бутылка заграничного пойла, рядом – надкушенная сосиска. Отечественная.

На экране моего LG, под логотипом одного из музыкальных каналов, скакали мужики, похожие на баб. Ну, или наоборот.

– Выключи, говорю! – ещё громче заорал я, затем, оглядевшись, схватил валяющийся на полу пульт и обесточил телевизор.

– Э! – возмутилась Виагра, поворачиваясь ко мне. – Ты чего хулиганишь?!

– Я?! Хулиганю?! Слышь, подруга, а ты ничего не попутала?! Я у себя дома!

Нимфоманка сменила позу и уселась по‑турецки.

– Ты чего злобный такой? – вполне миролюбиво поинтересовалась она. – Так и не похмелил никто? Хочешь водочки?

Я посмотрел на бутылку, на неё, затем снова на бутылку….