Брак по расчёту
В этот момент дежурный полицейский, занимающийся задержанными, привёл обратно рыжего, а длинного забрал составлять протокол.
– Уроды! – вздохнул вернувшийся «с цугундера» мужик. – Достали уже!
– Чего хотели‑то? – машинально поинтересовался я, провожая глазами усатого.
– Бумагу составляли, – рыжий покачал головой. – Долго и нудно.
– Штраф выписали?
– Нет.
– А почему не отпустили?
– А хрен их знает!
«Сокамерник» достал из кармана сигарету, закурил.
Зря он это сделал. Поскольку именно в этот момент, в помещение зашёл смурной летёха. Остановился и уставился на моего соседа, как скандальная бабка на девицу в мини‑юбке.
– Э! Тебе кто курить разрешал?!
– Никто.
– Тогда какого хрена дымишь?! – немедленно рассвирепел полицейский. – В камеру захотел?!
– Я и так в камере….
– Не, – лейтенант помотал головой, – ты пока не в камере…. А ну вылезай!
Он отпер решётку, заставил рыжего потушить сигарету, затем скомандовал:
– Быстро всё из карманов! Оборзели в конец!
Пока задержанный с мрачным видом выкладывал вещи на стол, полицейский отпер одну из камер, рявкнул на кого‑то в темноте, втолкнул туда моего бывшего соседа, после чего, сходив в дежурку за пакетом, с брезгливым выражением лица запихал в него конфискованное имущество – сигареты, зажигалку, ключи, ещё какую‑то мелочь.
– Ты тоже покурить хочешь?! А может выпить?! Или бабу?! – поинтересовался он, останавливаясь рядом с моей выгородкой.
Я поднял руки ладонями вперёд.
– Нет! Не хочу! Завязал.
– Молодец, – мент ухмыльнулся. – Значит, сейчас домой пойдёшь. А вот твой знакомый – только утром. Ну, или днём.
– Он – не мой знакомый.
– Тем более.
Тут в помещение заглянул дежурный полицейский и кивнул.
– Пошли!
Мы выбрались в «предбанник», где меня усадили на ободранный стул и принялись составлять протокол. К моему удивлению, здесь же был и усатый – мирно дрых возле окошка, прислонившись виском к плексигласовому стеклу.
«Хотя» – вяло подумал я, пока полицейский заполнял бумаги, – «если это – плексиглас, то, наверное, всё‑таки не стекло? Или стекло? Тьфу ты, чёрт, лезет в голову всякая дребедень! Точно – белая горячка. В лёгкой форме».
Наконец служивый закончил писать.
– Можно идти? – осторожно поинтересовался я.
– Сначала протокол подмахни, – он протянул мне ручку. – Только прочитай сначала.
Я пробежал взглядом по строчкам.
«Задержан… в связи с отсутствием паспорта… до выяснения… доставлен в Центральный ОВД….».
Понятно.
– Где расписываться‑то?
– Вот здесь…. Пиши: с моих слов записано верно…. Написал?
– Ага.
– Ну всё, гуляй. Хотя… погоди….
Вздрогнув, я обернулся.
– Да?
Полицейский кивнул на усатого.
– Этого… коматозника забери с собой.
– Да я его не знаю!
– Думаешь, я знаю?! Ну, не в камеру же его сажать?! Доведи хотя бы до проспекта. Может прочухается малость.
«Ё‑моё! Только этого мне не хватало!».
– Хорошо, – я вздохнул, затем подошёл к усатому, потряс за плечо.
– Э, подъём! Пошли!
Спящий алкаш дёрнулся, открыл совершенно стеклянные глаза, промямлил:
– Куда?
– На свободу! Вставай, пока не передумали!
Усатый, по‑прежнему ничего не понимая, поднялся, его качнуло вправо, потом влево….
– Ты его придерживай, – посоветовал полицейский, наблюдая за всем происходящим с брезгливой гримасой. – У нас там лестница крутая.
Лестница, действительно, была крутой. Тут трезвому‑то пройти – мало не покажется, а уж пьяному!…
– Зараза! – я изо всех сил вцепился в усатого, которого штормило не по‑детски. – Держись!
– Это что ещё за мать вашу?! – послышался снизу начальственный бас.
Навстречу нам поднимались майор с подполковником, тоже, кстати, основательно вдетые – с красными рожами и стеклянными взглядами. Но их хотя бы не качало.
– Да вот, – я кивнул на усатого, – веду проветриваться. Товарищ сержант приказал.
– Хм! – подполковник нахмурился. – Ему плохо, что ли?
– Ага! – я истово закивал. – Очень плохо! Сердце прихватило!
– Пить надо меньше! – рявкнул майор, обдавая меня такой мощной волной перегара, что мне стало ясно – выжрал он совершенно чудовищное количество спиртного. В противном случае я, тоже «принявший на грудь», никакого бы запаха не почувствовал! – Ладно, идите. Но смотрите у меня!
Служивый погрозил мне пальцем, после чего офицеры продолжили восхождение по жуткой лестнице.
«Фу!» – я стёр со лба пот и потащил усатого дальше.
Миновав пустующую проходную с поднятым шлагбаумом, мы выбрались в узкий проулок, свернули налево и двинулись в сторону проспекта Победителей.
И тут моего спутника снова перекрыло.
– Главное – портреты! – просипел он, останавливаясь и вырывая свой локоть из моей руки.
Я сплюнул, затем вытащил сигарету, прикурил. Голова закружилась.
«Нет, не смогу я курить бросить!»
