Брак по расчёту

– В Москву. К нашим партнёрам, – соврал я. – В смысле – к партнёрам нашей фирмы. А ключи от квартиры я отдам своим друзьям. Они приехали из области на несколько дней, им жить негде.

– Ладно, – Виагра скривилась. – Ты мне денег на такси подкинешь?

– Нет у меня денег. Тебя же, вон…. – я кивнул в сторону окна, – твой родственник довезёт.

Она выпучила глаза.

– Какой ещё родственник?!

– Я уж не знаю какой, может папашка твой, может брательник, но он целый день за мной ходит.

– Ничего не понимаю, – девица потрясла головой. – Ты чего, набухался, что ли?

– Иди – сама посмотри!

Оксана слезла с дивана и выглянула наружу.

Там, прислонившись к ограде вокруг сквера в центре двора, стоял соглядатай, уткнувшись взглядом в свою чёртову книгу.

– Это кто?

– Тебе лучше знать, подруга! – ядовито произнёс я, стаскивая с себя джинсы и переодеваясь в костюм.

«Ну, ни фига я похудел! Всё мешком висит! Вот что значит – тунеядствовать и бухать с кем попало! Особенно – с нимфоманками!».

Виагра хмыкнула.

– А с чего ты решил, что это – мой родственник?

– С того и решил! – рявкнул я. – Слушай, мне и вправду некогда! Давай собирайся!

– Во! – девушка постучала себя пальцем по лбу. – Совсем уже ку‑ку! Голоса‑то… – тут она снова хмыкнула, – моих родственников ещё не слышишь?

Ничего на это не ответив, я переместился в ванную, почистил зубы, после чего, подумав, принялся бриться.

Время неумолимо приближалось к семи часам, и хотя мне было известно, что Новослободской будет просто в лом подниматься ко мне в квартиру (когда мы вместе куда‑то собирались, она никогда этого не делала – просто ждала в машине), я всё‑таки нервничал.

«Да чёрт её знает! Вдруг всё‑таки припрётся?! Нет, надо быстрее!».

Впрочем, когда я вернулся в комнату, Оксана оказалась уже одетой и даже причёсанной.

– А на хрена тебе костюм? – поинтересовалась она, снова дымя сигаретой.

– Я ж тебе говорю: в Москву еду! К партнёрам!

– Почему на ночь глядя?

– Лучше приехать сегодня и там переночевать. На их же квартире. В девять утра начинается конференция.

– Что за конференция?

– По наружной рекламе.

– И кто тебя туда повезёт?

– Машину за мной пришлют! Через…. – я глянул на часы и мысленно ужаснулся. – Уже через двадцать минут! Всё! Выходим!

– Я тоже хочу в Москву! Возьми меня с собой!

«Этого ещё не хватало!» – опять же мысленно взвыл я. «Господи, да кончится это когда‑нибудь или нет?!»

– С дуба рухнула?! Что бы меня завтра же уволили?!

Она посмотрела на меня довольно иронично.

– А как же твои друзья?

– Какие друзья?

– Ну, которых ты хотел здесь поселить. Ты же ещё ключи им передать должен?

«Ой, ё!».

– Мы к ним по пути заедем, – начал выкручиваться я. – На вокзал.

– Может тогда и меня до дому подкинете?

– Ну, не могу я с девицей в чужую машину лезть! Неужели не понимаешь? Ты вообще, когда‑нибудь в частных компаниях работала?

– А я вообще ещё нигде не работала! Ладно, – она ухмыльнулась, – планктончик ты мой офисный, плыви! В Москву!

…Пока мы выходили из квартиры, пока спускались во двор, пока я провожал Виагру «до угла», подъехала машина с изображением снежного барса.

Слава Богу, моя «квартирантка» к тому времени уже скрылась, поэтому к «мерсу» я подходил, пусть и на дрожащих от перепсиха ногах, но всё‑таки бодрым и весёлым. Хотя бы внешне.

Кстати, соглядатай, как только мы с Оксаной показались из парадной, снова продемонстрировав свой фокус с исчезающей книгой, устремился прочь, привычно заложив руки за спину и не оглядываясь.

– Садись, – скомандовала Новослободская, открывая заднюю дверцу.

Я залез в пахнущий приторными духами салон, чмокнул свою благоверную в щёку и поздоровался с водителем. Всегда почему‑то в подобных ситуациях здороваюсь с водителями, хотя большинство из тех, кто разъезжает на таких вот машинах, шофёров в упор не замечают. Ни шофёров, ни гувернанток, ни садовников, ни прочих крепостных. Наверное я всё‑таки демократ.

– Дерьмовый костюмчик, – Ирина скривилась. – Где ты его выкопал?

– В шкафу.

– И это всё, что у тебя есть?

– Нет, – я холодно улыбнулся. – Есть ещё плащ‑палатка, военно‑морской бушлат и пару тельников. Плюс –сапоги. Резиновые. Может, вернёмся – я переоденусь?

Новослободская тяжело вздохнула.

– Ладно, не выступай. Мой косяк. Надо было раньше сообразить.

– Я вообще костюмов не ношу и не носил никогда. Не мой стиль.

– Да уж вижу.

Она поправила мне воротник, смахнула с плеча невидимые пушинки.

– Не горбись!

– Я не горблюсь.

– Пил сегодня?

– Делать мне больше нечего! Работал я!

– Хорошо, не ори, не ори! Вижу, что не пил.

Новослободская погладила меня по голове, потом откинулась на спинку сиденья, нахмурилась.

– Значит так. У отца сегодня большие люди будут.

Я фыркнул.

– Местные воры в законе?