Ищу мужа. Бывшим и боссам не беспокоить!

Приготовилась выслушать ее очередные причитания, но она меня удивила, всучив стакан мне в руки, со словами:

– Вот, выпей! И не шуми, Димочка уже спит.

Не сопротивляясь, я залпом выпила воду с каплями, которые на вкус оказались очень противными.

Боже, и как она постоянно глотает эту гадость!

– Пошли на кухню, там поговорим. Внука разбудишь.

Когда она сказала «Димочку», я было дело решила, что она так сыночка своего любимого назвала, но упоминание о внуке успокоило, бывшего мужа нет сейчас в нашей квартире. Значит, у меня есть время подготовиться к встрече с ним.

Когда мы закрылись в кухне, свекровь усадила меня на стул у обеденного стола, забрав у меня пустой стакан, налила в него воды наполовину и начала снова отсчитывать капли.

– Один, два …

Я молча ждала, когда отсчитает нужное количество. В этот раз она удвоила свою обычную дозу, я же решила, что если это для меня, то точно откажусь. Но Зоя Анатольевна намешала «коктейль» для себя.

Почему коктейль?

Да потому что она долила туда еще белого вина до полного стакана.

После свекровь села напротив меня за стол и, попробовав свое «лекарство», осталась довольна, это было видно по выражению ее лица и закрытым глазам. Она пила его маленькими глоточками, выпив половину стакана, посмотрела на меня.

– Маша, ты чего? Кто говорил о Диме? Я про твоего бывшего женишка!

Хлопая глазами, я попыталась понять, о ком она. Точнее, у меня был только один вариант, до Димы в женихах у меня был только тот, кто меня сегодня не узнал, а потом чуть не поцеловал на парковке.

– Зоя Анатольевна?

– Что Зоя Анатольевна, я уже много лет Зоя Анатольевна, – рявкнула она и, сделав еще пару глотков, добила меня словами: – Про твоего Гену!

– Гену? – эхом отозвалась я.

– Да, про Третьякова! Или у тебя были еще женихи?

И снова этот взгляд, обвиняющий меня во всех смертных грехах. Пусть у нас с ней и сложились за последний год более или менее теплые отношения, но это не изменило ее мнения обо мне. Да, наше перемирие – это лишь компромисс, мы обе шли на это ради Дим Димыча. Не знаю, может ли кто‑то любить моего сына больше меня самой, но второе место в этом точно принадлежит моей свекрови. И самое поразительное, что это ведь именно она больше всех ставила под сомнение отцовство Димы. Сколько из‑за этого было скандалов. Муж хоть и знал, что был у меня первым, все равно шел на поводу у своей матери, и порой я видела сомнения в его глазах. Когда я выходила за него замуж, он знал, что я все еще люблю его друга. Но Дмитрию льстило то, что я приняла его предложение.

Гена сразу после армии уехал в столицу поступать в институт, а я ждала. Ждала звонков, писем, ждала, когда он сам приедет. Хотела бросить школу и поехать к нему, но, конечно же, мне не разрешили.

– Выпускной класс, экзамены! Ты меня пожалей, я только мужа похоронила, а тут дочь чудит, – наставляла меня на истинный путь мама. – Вот получишь аттестат, посватается твой Геночка, как положено, распишетесь, и езжай с ним в столицу. А я в деревню к своим, хоть не стыдно будет перед соседями. И не вздумай в подоле принести, чтобы до свадьбы ни‑ни!

– Мама! Мы не…

– Это ты за себя говори, а он уже мужик взрослый, так что я его предупредила и его родителей. А ты не вздумай мать и отца позорить. Подождешь, если любишь.

И я ждала, но сначала Гена не приехал на новогодние каникулы, нашел подработку и остался в столице. Потом и звонки становились все более редкими, Гена говорил, что учеба и работа занимают все время, что сил просто не остается ни на что.

А я верила.

И вот дождалась. В нашу квартиру пришел гость, но не Гена, а Дима. Он приехал домой на майские праздники и привез мне письмо от друга. Гена написал, что не вернется в наш город и между нами все кончено. Именно Дима утешал меня, когда мое сердце было разбито, он был единственным, кто успокаивал меня и утирал мои слезы. Гена рассказал, что в столице Гена давно нашел мне замену.

– Он уже полгода встречается с однокурсницей, просто не знал, как тебе это сказать. Не хотел сделать тебе больно. Думал сам приехать после экзаменов и все рассказать.

– А теперь что изменилось? Почему это письмо.

– Она беременна, и они…

Дальше я не слушала, у меня случилась истерика.

Мама пришла с работы и застала нас в ванной комнате, я сидела в ванне, а Дима поливал меня водой из душа. В тот день Диму выставили за дверь, а на следующее утро он пришел с родителями свататься. Да, я дала согласие. Зоя Анатольевна подсуетилась, чтобы втихую подать заявление в ЗАГС.

В подготовке к свадьбе я не участвовала от слова совсем.

Как только сдала последний экзамен, мы сыграли свадьбу.

А на выпускной пришла с мужем. Сколько слухов было, что я уже беременная, поэтому все так быстро. Но я сказала Диме сразу, что до свадьбы у нас не будет близости, да и поцеловались мы первый раз в ЗАГСе. Замуж я вышла девственницей, в чем моя свекровь убедилась наутро после первой брачной ночи. Мне казалось, что она, как в старые времена, выставит на всеобщее обозрение белую простыню с подтверждением того, что ее невестка была девственницей и ее сын был у меня первым.

А Гена?

Он пришел на свадьбу.

– Поздравить друга! – так он сказал, когда тамада поймала его прямо у стола молодых.

Мы с Димой стояли, ведь только что приехали из ЗАГСа, и еще даже не все гости расселись по своим местам. Увидев Гену, я смогла устоять на подгибающихся ногах лишь благодаря тому, что мой уже официальный муж прижимал меня к себе за талию, а я цеплялась руками за лацканы его пиджака.

– За молодых, – поднял Гена поднесенную ему рюмку водки и выпил залпом.

Кто‑то из гостей громко спросил:

– Горько?

Гена ответил:

– Горько!

А дальше происходящее показалось сном, кошмаром. Дима притянул меня к себе еще ближе, я зажмурила глаза, а он меня поцеловал. И нет, это уже был не просто чмок, как к ЗАГСе, а долгий‑долгий поцелуй. До того момента я целовалась только с Геной, и понимание, что сейчас меня целует другой, не тот, кого я люблю, было явственно как никогда. Не оттолкнула Диму лишь потому, что вспомнила его слова о той, другой, которая беремена от моего Гены.

Я не участвовала в том поцелуе, но и не спешила его прервать.