Цена мести

– Все‑таки попавшим в беду надо помогать.

– Надо.

Кирилл ладонью зачерпнул воду и бережно опустил насекомое на траву.

– Это моя любимая скульптура. – Кирилл показал на корягу внушительных размеров.

– Причудливая. Впечатляет, – отозвалась Настя. – Судя по размерам корня, дерево было огромных размеров.

– Скорее всего, сосна.

– Интересно, а сколько лет вон тому дубу? – Настя показала на самое мощное дерево.

– Лет сто точно есть, – ответил Кирилл.

– Царственный старец.

– Да уж, красавец.

Кирилл снял солнечные очки и зацепил их за вырез рубашки. Встретившись с ним взглядом, Настя вдруг смутилась. Его глаза завораживали, и какое‑то время она не могла отвести от него взгляда.

– А почему те деревья стоят обнаженными? – Отвернувшись, она показала вдаль.

– Время и ветер с годами делают свое дело.

– Но мне кажется, что деревья все‑таки чувствуют свою связь с божественным.

– Конечно, чувствуют, – согласился Кирилл. – Вот только каково траве, век которой недолог, расти бок о бок с такими долгожителями?

– Думаю, что она гордится таким соседством. Здесь все так таинственно и величественно.

– Может, превратимся в каких‑нибудь сказочных персонажей? – предложил хозяин леса с озорной улыбкой.

– Может, и превратимся, – ответила Настя ему в тон. – Ты бы в кого хотел?

– Может быть, в дровосека?

– Это банально, ты же в жизни и так почти дровосек. Лесник, дровосек… Очень близкие занятия. Надо придумать что‑нибудь более сказочное.

– Тогда придумай ты. Вот ты кем меня видишь?

– Я недостаточно хорошо тебя знаю.

– Так узнавай скорей.

– А у тебя есть какие‑нибудь мысли по поводу меня? А?

– И не одна…

Их пальцы переплелись. Они еще долго сидели, обнявшись, и любовались окружающим их пейзажем.

Кириллу казалось, что природа очень чутко, хоть и по‑своему, реагирует на появление этой девушки в его жизни. Дерево, рядом с которым Настя сидела, как будто бы наклонилось к ней в знак одобрения, когда ветер ласково коснулся ее щеки.

Они сидели молча. Каждый думал о своем, а может, об одном и том же: о том, что человек по природе своей суетлив, а нет бы ему остановиться, посмотреть на водную гладь, прислушаться к шепоту ветра. Почему бы не смотреть на звезды не только в периоды влюбленности, а каждый день? И вообще, надо бы просто остановиться, посмотреть вокруг, удивиться и порадоваться увиденному… Кто‑то в такие моменты ощутит собственную ничтожность, а кто‑то, напротив, воспарит в небеса. Но большинство, несомненно, увидят вдалеке спасительный свет, так к заблудшему путнику, заметившему огонек в глухой лесной чаще, возвращаются силы.

– Купаться мы будем в этом ручейке? – спросила Настя, чтобы переключить внимание Кирилла.

– Купаться мы будем в настоящем лесном озере. Почему‑то именно в это время вода в нем нагревается до комфортных температур. Сейчас сама убедишься.

– Я в предвкушении.

К озеру они прошли по тропам, известным, похоже, только Кириллу. И еще один сюрприз этого дня: озеро оказалось многоцветным. У берегов бело‑голубое, чуть дальше – бирюзовое, а в центре – цвета спелой голубики.

– Это озеро по красоте может конкурировать с лучшими озерами мира! – искренне воскликнула Настя.

– Согласен. – Кирилл произнес это с такой гордостью, как будто сам сотворил окружающую их красоту.

Он сразу бросился в воду. Было видно, что это он проделывал часто.

Вынырнув, посмотрел на Настю:

– Слабо?

– Вода холодная? – Она осторожно опустила ногу в воду.

– Нормальная. Я же знаю, что ты хочешь.

– Да откуда тебе знать?

– Догадываюсь.

– А насчет того, что чужая душа потемки, слышал?

– Слышал‑слышал… Только я против, чтобы твоя душа для меня была такой.

На несколько мгновений он исчез под водой.

Вынырнув на поверхность, энергично тряхнул головой и вопросительно посмотрел на Настю, которая за это время не очень‑то продвинулась:

– Давай уж, смелее!

Вода превзошла все ожидания Насти. Вода в озере оказалась теплой и на удивление спокойной – напоминала покрывало из китайского шелка.

Во время купания они брызгались, поддразнивая друг друга. Кирилл делал круги вокруг девушки, и улыбка не сходила с его лица. Выбравшись на берег, легли рядышком на траву. Приятно чувствовать ее шелковистость, слушать язык леса – шелест листвы, пение птиц, стрекотание насекомых. Казалось, что все небесные переплетения, перемещения облаков, все оттенки небосвода существуют только для них двоих. Соседями их были травы. Их ароматы, нежные и терпкие, наполняли воздух. Да, трудно в этом мире быть одиноким. Настя закрыла глаза. Оказывается, от пребывания на природе можно получать удовольствие. Говорить ни о чем не хотелось, впрочем, и без слов все было замечательно.

Насте казалось, что птицы поют только для них. А ведь она не знала других птиц, кроме воробья, ласточки и назойливых голубей – жителей городов. Кирилл же не только называл лесных птиц, но и подробно рассказывал об их повадках.

– А что это за симпатяшка? – спросила Настя.

– Это сойка. Птичка‑скалолаз, она вьет гнездо на самом верхнем ярусе деревьев.

– А вот та, красноватая, которая еще так пощелкивает?

– Это клест. У него крестообразный клюв, которым он шелушит шишки, питается семенами.

– А как дятлам удается так ловко взбираться по стволам деревьев?

– Так у них на ногах два пальца повернуты вперед и два назад.

– Природа‑матушка обо всех позаботилась. – Настя с таким чувством произнесла эти слова, что Кирилл не сдержал улыбку.