Цвет греха. Чёрный
Теперь, когда информация от него не оставляет неуместных впечатлений, дышать становится легче, а дурман в моей голове потихоньку рассеивается.
И я задумываюсь о том, откуда он знает столько подробностей такого плана?
То ли из анатомии. То ли… откуда?
На инструктора по рукопашному Адем Эмирхан совсем не похож.
А на кого же тогда?..
Своим же мыслям мысленно ухмыляюсь.
Для парня, который вырос в детдоме…
Конечно, драка не в новинку.
И почему я раньше себе ничего такого не представляла, думая о нём?
Все эти его белоснежные рубашки, скрывающие литые мышцы, заработанные явно не на каком‑нибудь фондовом рынке. Он же в них выглядит как на долбаной глянцевой обложке модного журнала. Очень хорошо маскируют, его не выдает ничто из того, что могло бы быть уличным, вот и забываюсь.
– А если сюда? – заинтересовываюсь сказанным не только про себя, уложив ладонь поверх очередной белоснежной рубашки по линии пуговиц.
И это моя ошибка. Очень уж отчётливо чувствуется, как бьётся чужое сердце.
– Солнечное сплетение – спорная болевая точка. Если мышцы пресса хорошо проработаны, то бить в неё практически бесполезно, если только ты не профессионал. Да и в случае, если на нападающем много верхней одежды, угадать место правильного толчка тоже будет довольно сложно. Тем более физически почти невозможно для такой хрупкой девочки, как ты, – снисходительно улыбается в довершение.
Вспоминаю, что руку стоит убрать.
– А если ниже? – отдёргиваю ладонь. – Намного ниже? – дополняю, едва сдерживаясь, чтобы не посмотреть на то, о чём говорю.
Хорошо, он и без всяких уточнений понимает.
– Паховая зона, особенно мужская, – известная болевая точка, но очень опасная для неподготовленной девушки, – отзывается всё с тем же снисхождением.
Замолкает.
Как будто нарочно!
Назло мне…
А я, как последняя дурочка, краснею.
Вот точно!
Слишком уж горячим вмиг чувствуется собственное лицо, словно у меня в один момент высокая температура поднимается.
– Почему же? – прищуриваюсь.
И очень стараюсь не подавать вида, как напрягаюсь ещё больше, стоит ему зачем‑то провести большим пальцем вдоль моего горла.
Очень подлый поступок с его стороны!
О чём, судя по всему, он и сам не подозревает.
Или же делает вид, что так и есть.
Иначе почему тёмный взор застывает на эти мгновения?
Оттаивает тоже далеко не сразу:
– Бить противника в пах лучше всего из положения лёжа или же имея хорошую опору – вот почему, Асия, – отвечает спустя некоторую паузу мужчина. – С такого своего местоположения ты банально потеряешь равновесие, а нападающий вовсе может перехватить ударную ногу, и тогда ты рухнешь, нанесёшь вред исключительно самой себе, ситуация станет окончательно проигрышной для… – не договаривает.
Отвлекается на шум подъезжающей машины. А я настолько забываюсь под впечатлением от происходящего, что мне требуется не одна секунда, чтобы понять, что происходит.
Мой распечатанный доклад привезли?
Так и есть. Удостоверяюсь в этом, как только опекун покидает сад, выходя навстречу неизвестному мне гостю, а из‑за руля автомобиля выбирается миниатюрная блондинка, вручающая ему объёмную стопку бумаг.
Она красивая. Ей вряд ли больше двадцати пяти. На ней узкая юбка длиной чуть выше колен с небольшим вырезом и безукоризненно сидящая коралловая блузка в тон к помаде на её губах. Волосы уложены, будто только из салона вышла. Голос – тихий, мягкий, как мелодия. Про таких говорят – идеальная.
На кой чёрт я эту девушку так пристально рассматриваю?
Что же ещё остаётся, с учётом, что после передачи привезённого она всё болтает и болтает, с места не сдвигается, а он слушает её настолько внимательно и долго, что, кажется, о моём существовании вовсе забывает.
Минут двадцать так точно проходит…
В общем, начинает раздражать!
И она. И опекун.
Глава 9
Асия
Почему я злюсь?
На ровном месте.
И сама не понимаю. Но внутри слишком прочно застревает тёмное пренеприятное чувство, от которого все внутренности будто в узел сворачивает, ничего с этим не поделаешь.
Разве что…
Надо поесть, вот да!
На том и сосредотачиваюсь, отвечая опекуну взаимностью: забиваю на урок самообороны. Возвращаюсь в дом. Иду на кухню. С учётом времени суток и битком набитого продуктами холодильника, было бы неплохо приготовить полноценный ужин.
Достаю курицу и овощи…
С другой стороны, если вспомнить ту девицу перед домом этим поздним вечером, может, мужчина и не будет ужинать сегодня дома? С ней куда‑нибудь пойдёт, например. И тогда все мои старания будут напрасными. Так к чему напрягаться?
Лучше сделаю себе сэндвич…
Поскольку сырое мясо уже не пригодится, убираю его обратно.
Правда, от холодильника так и не отхожу.
