Цвет греха. Чёрный
– Её нет.
Раз уж пройти прямо дальше не удаётся, поворачиваюсь на девяносто градусов и собираюсь проскользнуть между железом и мужчиной. Не тут‑то было. Чужая рука ложится на боковую сторону дверцы, оказываясь перед моей грудью, почти соприкасается, и я невольно вжимаюсь обратно. И даже тогда его дыхание слишком горячее, опасно близкое, а у меня от этого нарушающего мой покой ощущения предательские мурашки по коже моментально ползут, как если бы в самом деле прикоснулся.
– Что значит, её нет? И где же она тогда есть?
В голове разом десятки молоточков начинают стучать, подобно сигналу тревоги. Все мои прежние ощущения стираются в одночасье. Я просто‑напросто засовываю их куда подальше, ведь не до них совсем сейчас. А разум между тем подсовывает одна другой хлеще вероятности того, зачем ему спустя столько лет могла бы понадобиться моя мать.
– А что? Соскучился? Давно не виделись? – выдаю всё подряд из того, что наполняет моё сознание. – Или, может, она и тебе что‑то должна? Деньги? Взяла в долг и не отдала? Может, что‑то украла у тебя? Испортила? Сломала? Зачем она тебе? Сказала же, нет её.
Грубо?
Возможно.
Но, если вспомнить всех тех мужчин, которые искали Джемре Эмирхан и приходили ко мне по этому поводу, я, в общем‑то, перечисляю как раз все основные стандартные варианты.
Разве он другой?
Чтоб варианты иными были…
Сомневаюсь.
Они все в большинстве своём одинаковые.
Вот и он…
Молчит. Опять. И смотрит. Снова – пристально, будто в душу самую пробраться собирается. Или же банально какую‑то головоломку решить пытается, а она никак не поддаётся, и ответ на мне написан, нужно только тщательнее поискать.
– Если это всё, то мне пора, – не выдерживаю первой затянувшейся тишины. – Я правда опаздываю, – смягчаю собственную резкость.
А то мало ли, психанёт.
Такие, как он, непременно с гонором.
– Извините, не хотела вам грубить, просто у меня был очень сложный день. Я устала, перенервничала, – подбираю придуманное, относительно более или менее сносное оправдание и даже добавляю в благодарности: – Спасибо вам за содействие. И за помощь. Спасибо за то, что приехали. Обещаю, я вас больше не побеспокою.
Я, честно, очень стараюсь!
И даже улыбку виновато‑сконфуженную цепляю, пока несу эту пустую чушь в качестве извинений и расплаты.
Только это не помогает. Вообще никак. Мужская рука ни на дюйм не сдвигается. И даже хуже.
– Садись в машину, – непонятно чему усмехается мужчина.
– В машину? – переспрашиваю.
А то вдруг я ослышалась?
– Зачем мне садиться к вам в машину?
Надеюсь, этот растерянный голос принадлежит не мне!
– Хотя бы потому, что время позднее, скоро будет темнеть, услугами такси ты явно не пользуешься, да и оно в этом городе не всегда безопасно, не пойми кто вокруг ходит, а ты без сопровождения? – отвечает вопросом на вопрос. – Да ещё и в таком виде. Сомневаюсь, что ты живёшь по другую сторону дороги или где‑нибудь через пару‑другую домов отсюда. К тому же действительно собираешься идти босиком?
Собираюсь!
И пойду!
Или нет.
Он же до сих пор не пропускает!
А раз так…
– Хорошо, – вынужденно примиряюсь с ситуацией.
Временно!
Пригрозила бы, что буду звать на помощь и кричать, чтоб он не проявлял такое странное упорство, а просто‑напросто отстал от меня, но это же всё равно не поможет, всем нутром чую.
Вот и капитулирую…
Глава 3
Асия
Внутри суперкара… просто блаженство.
Благодаря кондиционеру и мягкой коже сиденья, которая, кажется, не просто поддерживает, а фактически обнимает, стоит мне усесться в пассажирское кресло.
Чем только не отвлечёшь себя и свою психику, чтобы не думать о том, как быстро машина под чужим управлением набирает скорость, а смелости пребывать наедине с этим человеком у меня так и не прибавляется. Тем более что названный мной адрес банально игнорируется. Мы едем в совершенно другую сторону.
– Я в самом деле опаздываю, – напоминаю ему.
– Куда? – отзывается невозмутимо.
Выдыхаю. Коротко. Зло.
Какое ему дело?
– На работу, – цежу сквозь зубы.
Предел моей вежливости опять заканчивается.
– Ты сейчас о той полуночной забегаловке на набережной? – заинтересованно проговаривает он.
И откуда только знает?
Ах да. Вероятно, директор просветил его и на этот счёт, не только по поводу инцидента с Кааном Дикменом. Явно же подготовленные к моему допросу пришли в кабинет, тут и гадать не обязательно. Наверняка о моей подработке вне школы есть информация в личном деле. Случалось, я отпрашивалась с последних уроков ради того, чтобы не потерять то место. Там довольно неплохо платят. Наличными. Сразу по окончании смены. И никогда не задают неудобных вопросов.
– Именно о ней, – сознаюсь.
Мужские губы трогает лёгкая полуулыбка. Вот только никакой мягкости чертам она не придаёт.
