Дежавю

– Стаса? – задумалась Есения. – А! Это тот самый мистер Совершенство? – сделав в воздухе невидимые кавычки, уточнила Есения. – Из светской тусовки?

– Не говори про него так! Ты же его совсем не знаешь, – возмутилась Катя.

– Конечно, я его не знаю и могу судить о нем только по твоим рассказам. Но и этого вполне достаточно, чтобы составить примерный социальный портрет человека. А он вырисовывается не самым радужным.

– Почему ты так думаешь?

– Катюша, ну он же обыкновенный бабник! Избалованный и самовлюбленный нарцисс. Ты же сама мне рассказывала, как он встречался с тремя девушками одновременно. Извини, но одного этого вполне хватает, чтобы понять, что он точно не принц на белом коне.

– Он с ними не встречался, они просто…

– Ах да, он просто с ними тра… эм… спал. Он с ними просто спал! – перебила ее Есения. – Это, конечно, полностью меняет дело.

В этот момент к столику подошел официант и поставил перед Есенией чашку кофе.

– Ваш капучино. Сырники и сэндвич будут готовы буквально через пять минут. Как вам лучше их подать – сразу или по отдельности?

– Давайте сначала сэндвич.

Есения повертела в руках чашку с белой пенкой и сделала большой глоток:

– Божественно! Ей‑богу, тот, кто придумал кофе, был гением. Так на чем мы остановились? Ах да, ты влюбилась.

– Да, я влюбилась в Стаса.

– Ой! У меня дежавю!

– Что? – растерялась Катя.

– А то, что год назад ты точно так же сидела передо мной и с щенячьим взглядом говорила, что влюбилась в Стаса! – ухмыльнулась Есения. Она снова отхлебнула кофе и, не выпуская чашку из рук, откинулась на спинку дивана. – Детка, то, что ты по уши влюблена в этого упыря, я слышу уже год. Прости, но тебе никогда не стать хорошим журналистом, если будешь пиарить читателям новости не первой свежести.

– В этот раз все совсем по‑другому. Еся, вчера у нас было свидание, – ерзала на диване Катя. – Хотя это было не совсем свидание, но мы провели вместе целый вечер и почти всю ночь.

– Ночь… – поперхнулась Есения. – Вот теперь становится действительно интересно.

– Нет‑нет! Ты все не так поняла. У нас ничего не было, хотя мы оба этого хотели.

– Ну то, что этот козлина хотел тебя, я даже не сомневаюсь…

– Еся, хватит! – оборвала Катя.

К столику вновь подошел официант и выставил на столешницу массивную тарелку с сэндвичем и горкой дымящейся картошки фри.

– Ваш сэндвич‑клаб. Приятного аппетита.

– Спасибо! – поблагодарила Есения. Она отставила чашку с капучино и, положив руки на стол, наклонилась к подруге. – Так, не надо сейчас дуть губы. Давай рассказывай, что у вас там вчера случилось.

– Я больше ничего не расскажу. Тебе смешно, а для меня это важно! – выпалила Катя и принялась крутить на столе солонку.

– Кать! Ну серьезно, – Есения попыталась взять подругу за руку, но та отдернула ее и стала натягивать рукава кофты на тонкие запястья.

– Тише. Успокойся. Ты же знаешь, для меня это тоже важно.

Есения вновь попыталась взять подругу за руку, чтобы остановить приступ ОКР, который накрывал Катю каждый раз, когда та сильно волновалась.

– Только давай по порядку. Мне кажется или ты говорила, что этот альфа‑самец знать не знает о твоем существовании? Или я что‑то путаю?

– До вчерашнего вечера все так и было. Я сама пока не до конца понимаю и осознаю всю реальность происходящего. Да блин… – сбилась Катя.

– Что?

– Эта чертова картошка так вкусно пахнет. Не могу удержаться! Я возьму парочку? Когда я нервничаю, всегда хочу есть! – протараторила Катя и потянулась за дымящимися дольками.

– Ты всегда хочешь есть, – улыбнулась Есения. – Шучу! Конечно угощайся.

Она подвинула круглую тарелку с картошкой фри на середину столика и тоже взяла хрустящую палочку.

– Мне чертовски страшно, – призналась Катя.

– Страшно? Почему?

– Мне кажется, что это сон. Ты же знаешь, как я хотела познакомиться со Стасом. Мечтала об этом целый год. Год! Я засыпала и просыпалась с его именем на губах, и вот сейчас, когда он рядом, я боюсь сделать что‑то не так. Боюсь потерять его.

– Глупышка ты моя! – Есения наклонилась к Кате и взяла ее за руку. – Так, выкладывай что у вас там стряслось. Обещаю, что больше не буду шутить.

Проговорив без малого почти два часа, подруги, смеясь, вышли из уютного кафе на улицу. Погода окончательно испортилась. Дождь крупными каплями падал на асфальт, превращая лужи в бурлящие потоки.

– Очень хорошее бабье лето, не правда ли? Что там сегодня обещали синоптики? Осадков не ожидается? Великолепно! – кутаясь в вязаный кардиган, ворчала Есения. – Кать, тебя повезти?

– Да, подбрось до универа, я тоже не взяла зонт.

Есения прикрыла голову плоским клатчем и, перепрыгивая через лужи, поспешила к припаркованной в соседнем дворе машине. Катя накинула капюшон толстовки и старалась не отставать от подруги.

– Господи, какой холод! Скорей бы свалить отсюда, – бурчала Есения.

– Еся! Пожалуйста, давай хотя бы сегодня не будем говорить об этом, – кривя лицо то ли от дождя, то ли от услышанной фразы, возразила Катя.

Шквалистый ветер срывал с деревьев рыжую листву и кидал ее под ноги бегущим по лужам подругам. И хоть они добежали до машины за пару минут, все равно успели изрядно промокнуть.

Есения первой заскочила в авто, вставила ключ в зажигание и сразу же включила обогреватель:

– Бр‑р‑р‑р, слишком холодно для середины сентября! – она накинула очки с розовыми стеклами, висевшие у нее на груди на тонкой золотой цепочке и, осмотревшись по сторонам, добавила: – Определенно, жизнь в розовом цвете мне нравится намного больше.

Катя ничего не ответила и, протянув одну мокрую ладонь к печке, другой защелкала радиостанциями на магнитоле. Ей хотелось найти что‑то приятное для души. На счастье, уже на третьей радиостанции она услышала знакомую песню. Катя сделала музыку громче и пристально посмотрела на Есению. Она думала, что найдет мелодию, которая сможет поднять им настроение, но получилось с точностью до наоборот. В ее глазах заблестели слезы. Играла их любимая песня Everything But The Girl «And I miss you (Like the deserts miss the rain)».