Дитя гнева: Путь Стража

– Покажешь, а?

– Да, конечно, сейчас.

Самюэль уже хотел развязать мешок, когда дверь распахнулась и из дома выбежала Изабель. Они обменялись улыбками. Она – приветствующей и мягкой, он – неловкой. Самюэль и подумать не мог, что новая встреча со своей спасительницей вызовет у него столь сильное волнение, что ему стало тяжело дышать. Смущение и радость в душе Самюэля смешались в нечто единое, из‑за чего сказать, какое именно чувство у него преобладало, было очень проблематично. На лице его красовалась не то улыбка, не то испуг.

– С добрым утром! – приветствовала его Изабель. – Не думала, что ты придёшь так рано.

– Мне хотелось увидеться с вами как можно скорее, вот и всё. Но, стоит признать, спал я сегодня мало.

– Я тоже. Гадала, придёшь ты или нет.

– Как это я мог не прийти?! Я же дал слово!

Подняв голову, Самюэль увидел Элин, прижавшуюся спиной к дверному проёму, которая с умилением и радостью наблюдала за ними. Такой счастливой она видела Изабель лишь когда была жива мама. После её смерти Изабель улыбалась только в присутствии сестры, чтобы не вгонять её в тоску, в которой она пребывала сама. Искренней радости она не испытывала вовсе. Пускай Изабель и пыталась принести счастье в жизнь своей сестры, выходило у неё это не совсем хорошо. Элин попросту не могла спокойно смотреть на страдания Изабель, что не давало ей почувствовать себя по‑настоящему радостной. В отличие от сестры, она приняла смерть матери и продолжала жить дальше. Девочка желала лишь одного: чтобы сестра её снова обрела счастье. Элин просила об этом у всех, у кого только можно: у духа её мамы, у солнца, у неба, у Бога, у ангелов, у своих снов, даже у Лунарии, о которой ей часто рассказывала Изабель.

И вот, когда её молитвы были услышаны, она обрела счастье вместе с сестрой. Смотря на то, с какой искренней радостью Изабель разговаривает с Самюэлем, Элин наслаждалась этим и в мыслях благодарила за этот чудесный миг всё, что её окружало.

– Как твоя рана? Всё хорошо? – поинтересовалась Изабель, пытаясь рассмотреть висок Самюэля.

– Да. Я о ней уже и забыть успел. Благодаря тебе.

– Он к вам, между прочим, с подарками заявился, – как бы невзначай напомнил Гастон своему гостю.

Самюэль повернул голову на портного и улыбнулся в знак благодарности. Тот быстро кивнул в ответ, тем самым говоря: «Пожалуйста». Он начал развязывать свой мешочек, поглядывая то и дело на изумлённых сестёр.

– Изабель, Элин. До знакомства с вами единственные, кто понимали и утешали меня, были соломенные куклы, делать которых я научился у своей мамы. Они друзья, которые никогда не оставят тебя, всегда будут с тобой, помогут пережить любые невзгоды. Я подумал, что вам такие друзья тоже не помешают.

Элин подошла поближе к Самюэлю, в то время как он засунул руку в мешок.

– Поэтому, вчера ночью я сделал парочку новых кукол специально для вас.

Он достал одну из кукол и вручил её Элин, скачущей на месте от восхищения. Взяв её в руки и внимательно рассмотрев со всех сторон с по‑настоящему детским восторгом, она обняла Самюэля в знак благодарности, после чего показала куклу сначала сестре, а затем и Гастону. Пока Элин хвасталась своей новой игрушкой перед портным, Самюэль вручил Изабель вторую куклу. Так же, как и Элин, она осмотрела её и была крайне удивленна, ведь нашла в ней некоторое сходство с собой. Заметив неоднозначные эмоции Изабель, Самюэль не на шутку перепугался того, что с куклой может быть что‑то не так.

– Она… похожа на меня, – подняла голову Изабель.

– Да, похожа. Я видел этих кукол, когда лежал вчера в переулке. Сперва я подумал, что это лишь видение, не более. А потом я познакомился с тобой и Элин. Там, в моём видении, эти куклы поддержали меня, подарили мне тепло и заботу. Вы сделали то же самое. И… и у меня в голове всё само собой сошлось. А дальше мои руки сами всё сделали. Признаться, и сам понял, как вы похожи только когда увидел плод своих трудов.

По щеке Изабель скатилась слезинка. Она прижала куклу к своей груди и закрыла глаза. Казалось, что она вобрала в себя часть тепла души Самюэля и передала его Изабель. Мальчик понял, что его новая подруга очень довольна подарком, и успокоился. Наблюдая за тем, как Изабель прижимает куклу к себе, Самюэль ощутил, что душа его ликует.

– Спасибо, – прошептала она.

– Ну, ладно, девоньки! – хлопнув в ладоши, забасил Гастон. – Это всё, конечно, замечательно, но нам пора работать. Давайте‑давайте! Так Элин, потом с куклой поиграешь. Дай‑ка её мне. Пусть пока тут полежит.

– Нет уж! Она со мной побудет!

– У тебя дело есть, а она тебя отвлекать будет.

– А вот и неправда! Она мне помогать будет!

– Это как же, а? – хихикнул Гастон.

– Наблюдать за мной, слушать про мои сновидения, может быть, расскажет что‑нибудь про себя. Мне лучше работается, когда кто‑то наблюдает за моим трудом. Это заставляет меня работать усерднее. Вот!

– Ну, хорошо, хорошо. Убедила. Пускай посидит, посмотрит. Только смотри, без лентяйства! Я этого не приветствую.

Элин кивнула в знак согласия и зашла в дом. По дороге она ещё раз поблагодарила Самюэля. Как только Элин вновь скрылась за дверью, Гастон продолжил раздавать указания:

– Так, Изабель. Сегодня поможешь мне с шитьём. Но у меня к тебе есть ещё одно важное поручение. Думаю, ты будешь от него в восторге.

– Какое же?

– Пока ты приводила себя в порядок, я пообщался с этим пареньком. Шить он, как я выяснил, не умеет. А без этого, как по мне, никуда. Поэтому сегодня ты должна показать ему основы этого ремесла и помочь привыкнуть игле, поняла?

– Да! Конечно! – радостным голосом произнесла Изабель.

– Постойте! Но… А… я же… – начал заикаться Самюэль.

– Нет‑нет‑нет, парень! Даже не думай! Мой дом – мои правила. Лодыри мне тут ни к чему. Хочешь остаться? Тогда будь добр поработай, ясно?

– Да, ясно, – растерянно ответил Самюэль.

– Не переживай, – успокоила его Изабель. – Если дело касается работы, то Гастон всегда строг и требователен. Ты скоро привыкнешь. Пойдём.

Изабель усадила Самюэля рядом с собой на лавку. Куклу она тоже положила около себя. Изабель положила себе и Самюэлю два куска ткани и дала ему иголку с белой ниткой. Взяв другую иглу, Изабель принялась объяснять, как правильно нужно сшивать ткань и делать швы, показывая всё это на собственном примере. Самюэль пытался повторять за ней, однако выходило у него довольно плохо. Впрочем, он и сам понимал, что с первого раза ничего нельзя сделать, а потому не отчаивался и продолжал попытки повторить действия Изабель. Множество раз Самюэль укалывался иголкой, из‑за чего на его ткани порой появлялись капельки крови. Всякий раз, когда он прокалывал себе кожу, Изабель хотела как‑нибудь облегчить его боль, и всякий раз Гастон останавливал её словам: «Ничего‑ничего! Пусть привыкает! В нашем ремесле без этого никуда!». Впрочем, Самюэль и сам не хотел того, чтобы его жалели.