Дитя гнева: Путь Стража

Самюэль и Элин тем временем внимательно наблюдали за боем Лема с нечистью. За всеми их движениями, за каждым их шагом, за каждым взмахом клинка Лема, за каждым ударом крюкохвата. Всё это напоминало танец, пугающий, но по‑своему завораживающий, финал которого решал судьбу обоих танцоров. Элин, желавшая стать охотником на нечисть, внимательно наблюдала за каждым движением охотника и монстра. Самюэль уже не мог усидеть на месте и был готов броситься на помощь Лему. Но его сдерживало осознание того, что в данной ситуации он станет лишь обузой, ибо не имел никакого оружия под рукой, из‑за чего никак не мог помочь охотнику. Зит тем временем успокаивала перепуганную Изабель. Она нашёптывала девочке, что всё будет хорошо, что Лем – бывалый охотник и справится с любым. Хотя и саму Зит пробирал страх, причём не столько за себя или детей, сколько за Лема.

Наконец, охотнику удалось рассечь крюкохвату и вторую руку. Теперь он полностью был уверен в победе. Оставалось лишь разрубить монстра, и всё кончено. Лем уже замахнулся и был готов прикончить нечисть. И вдруг монстр, что есть, силы боднул Лема в живот. Снова неожиданный ход. Этот удар сбил Лема с ног, что позволило крюкохвату схватить его. Пускай рвать в клочья монстр уже не мог, но у него всё ещё оставались зубы. Прострекотав, крюкохват укусил Лема в плечо, впрыснув зубами на жвалах парализующий яд, лишая противника последнего шанса на спасение. Лем закричал от боли. Изабель и Зит сжались от страха и ещё крепче обняли друг друга. Глаза Самюэля снова заполонил красный туман ярости. Он выскочил из кареты и бросился к кинжалу, валявшемуся на выстланной камнем дороге. Схватив его, Самюэль запрыгнул на спину крюкохвата и принялся наносить ему удары в шею. Монстр отпустил Лема, издал пару предсмертных стрёкотов и повалился замертво, в то время как Самюэль отпрыгнул в сторону.

Тяжело дыша, Самюэль осмотрел поверженного им монстра. Кожа его скорее напоминала голые мышцы и была усеяна маленькими шипами. Кошачьи глаза крюкохвата безжизненно смотрели куда‑то в небо. Носа на его лице не было вовсе. Руки и ноги монстра были хоть и мускулистыми, но довольно худощавыми. Кисти же отличались своей громоздкостью. На конце каждого из пальцев находился огромный коготь, формой своей напоминавший огромный острый крюк. На груди, торсе, локтях, коленях и черепе были беловатые уплотнения, поначалу показавшимися Самюэлю костями. Концы лопаток крюкохвата сильно выпирали вверх, из‑за чего кожа на них казалась натянутой. Из шеи монстра всё ещё хлестала кровь, а сам он время от времени конвульсировал.

– Какой безумец породил столь ужасное создание?

Самюэль обернулся в сторону кареты. К нему бежала перепуганная Изабель. Он жестом остановил её, после чего медленно начал подходить к крюкохвату. Оказавшись рядом с ним, мальчик присел на колено и аккуратно, еле дыша, приставил остриё кинжала к горлу и после небольшой паузы резко вонзил клинок. «Чтобы не проснулся». Самюэль поднялся и на всю улицу огласил:

– Эта тварь мертва! Можете выходить!

Отряхнувшись, Самюэль подошёл к Лему, с изумлением смотревшему на поверженного крюкохвата. Лем тяжело дышал. Своей рукой охотник закрывал рану, которая адски жгла из‑за токсина. Укуси монстр чуть ближе к шее, и Лем был бы мёртв. Но охотнику было будто бы плевать на это. Он не благодарил судьбу за счастливый промах крюкохвата, не радовался чудом спасённой жизни. Лем раздумывал лишь об одном, почему эта особь был так умна. Заметив Самюэля, протягивающего ему руку, Лем сделал строгое лицо.

– Я же велел – не высовываться!

– Ты бы предпочёл погибнуть? Странный ты, однако.

Лем улыбнулся. Он подал руку мальчику и подняться на ноги.

– Молодец, что ослушался. Знаешь, порой надо уметь действовать вопреки указаниям. Но впредь старайся так не рисковать.

Лем поднял голову. Люди начинали постепенно выходить из своих убежищ, с осторожностью поглядывая на труп крюкохвата. К самому Лему уже бежала взволнованная Зит. За ней быстрым шагом следовала Элин. Подбежав к охотнику, Зит сразу же расстегнула и сняла его жилет, оголила плечо Лема и приступила к осмотру раны. Хотя Лему и была приятна её забота, он знал, что скоро в его адрес последует волна раздражавших его осуждений, что несколько портило впечатление. Следом за Зит подошли Изабель и Элин. Последняя присела на корточки рядом с монстром и принялась взглядом изучать его.

– Больно? – спросила Зит, ощупывая место укуса.

– Терпимо.

– Болван! – Зит сняла пояса Лема фляжку и вылила её содержимое на рану. Она моментально зажила. – Сколько не тверди тебе об осторожности, всё мимо ушей! Конечно, зачем же меня слушать? Мы же лучше знаем, как с этой дрянью биться! Дурная твоя башка!

– Зит, прошу, только не начинай, – ответил Лем, который уже порядком устал от этих причитаний.

– О, это я ещё не начала, и ты это прекрасно знаешь! Ты хоть о ком‑то, кроме себя думаешь? Или решил мне такой подарок на перевод во дворец устроить? Хорошая мысль, ничего не скажешь!

Лем, кряхтя, подтянул плечо и попробовал поднять руку. Безрезультатно. Токсин уже полностью её парализовал.

– Что такое?

– Да, яд. Ничего страшного, скоро отпустит.

– И ты так спокойно говоришь?! У тебя с головой всё в порядке?! Я там чуть с ума не сошла, а ему хоть бы хны!

– Просто укус, и всё. Успокойся. Нечего так убиваться из‑за каждой ранки. Я понимаю твоё волнение, но суть моего дела – рисковать. Хочешь не хочешь, а терпеть придётся.

– Это я понимаю, но ведь можно сражаясь с нечистью проявлять хоть какую‑нибудь осторожность? Ты ведь не бессмертный.

– Знаю, знаю. Виноват. Но я не ожидал от него такого. Какой‑то этот крюкохват чересчур умный… Даже слишком умный…

Тем временем Лема и его компанию уже обступили зеваки и местные стражи порядка, именуемые полицией. Между ними протискивались ещё двое охотников на нечисть – эгнийка и эльф. Эгнийка была выше и худощавее своего напарника, что было необычным для расы эгнов. Отростки на её голове были длинными и доходили почти до пояса. Левая рука её был вся чёрная, будто бы высушенная и покрытая трещинами, испускавшими фиолетовое свечение, за что девушка получила прозвище «Иссушённая Длань». Звали её Николетта Литман. Для друзей, одним из которых являлся её спутник Краций Хотмор, просто Нико. В отличие от Нико, эльф выделялся своим изувеченным лицом, а именно огромными шрамами на всё лицо, один из которых проходил через его левый глаз, закрытый повязкой. Левое ухо его было изрядно издербанено, а кончик правого отсутствовал вовсе. Выглядел он куда суровее и старше всех присутствующих и буквально источал мужество и бесстрашие. Форма обоих почти не отличалась от формы Лема, разве что у Крация она была куда более потрёпанной. Кроме того, медальон Нико был серебряным, а Крация – золотым.

– Рат Сан’Ар! Мы прибыли так быстро, как только сумели! – выкрикнула Нико, как только она и Краций пробрались через толпу. – Вы уже покончили с нечистью?

– Как видите. Повозка при вас?

– Да, рат Сан’Ар.

– Замечательно. Нико, возьми крюкохвата и доставь к нашим. Исследуйте его. Он оказался слишком умён для своего вида.