Дитя гнева: Путь Стража

– Послушай, перед тем как я очнулся, мне виделось, будто бы я был в каком‑то необычном месте, где были лишь соломенные куклы, два куска камня, напоминавшие площади и длинный хрустальный мост. Две куклы были очень похожи на вас с сестрой. Как ты думаешь, может, это тоже была Лунария? Что, если это она послала мне видение о вас, желая предупредить о дальнейшей судьбе?

– Кто знает? Она способна на многое. Она ведь богиня, – улыбнулась Изабель.

– Замечательно. Теперь их двое, – прошептал Гастон на ухо Элин.

– Зато, у неё, наконец, появился собеседник. Он, вроде, хороший. Я и сама не прочь поболтать с ним, – также шёпотом ответила ему Элин, после чего указала на лицо Изабель, светившееся от счастья.

Гастон посмотрел на Изабель и увидел, что та была счастлива как никогда прежде. Пожалуй, только Элин могла вызвать такую же радость и улыбку, которые были на лице у Изабель во время разговора с Самюэлем. Он привлекал внимание Гастона всё больше и больше. Портному стало интересно, что же такого есть в этом мальчике, что он смог заставить улыбаться девочку, чувствующую себя по‑настоящему хорошо лишь со своей сестрой. Взяв кусок хлеба, он пристально посмотрел на Самюэля и спросил:

– Слушай, парень, а ведь ты ничего о себе не рассказал. Не хочешь поведать нам, кто ты, откуда, чем занимаешься, а?

– Нечего мне о себе рассказывать, – вздохнул Самюэль, – Мать умерла очень давно. Пока была жива, мы жили у одного из горожан. После её смерти меня сдали в приют. Правда, там, похоже, забыли о том, что я вообще есть. Там никому нет до меня дела, голоден я или нет, да и вообще где я нахожусь и чем занимаюсь. Приходится справляться самому.

– А ты пробовал как‑нибудь зарабатывать? Ну, убираться у кого‑нибудь или, там, обувь чистить? – спросила Элин.

– Пробовал, конечно. Но разве кто‑то захочет доверить хоть что‑то «проклятому» и «сыну ведьмы»? Меня гнали прочь.

– Понимаем. Мы с Элин пережили то же самое, когда наша мама умерла. Тоже долго скитались и голодали. Благо, нам посчастливилось встретить Гастона.

– Да уж. Знаете, дети, порой я не понимаю людей, – в раздумьях произнёс Гастон. – Все вокруг верят в этого «Бога», исповедуют его пути. Говорят, что он простит и любит всех нас. Но тебя начинают ненавидеть лишь за другой цвет волос. Знавал я девушек, которых сожгли за рыжие волосы, хотя те не сделали ничего дурного. И они отмахиваются от этой ненависти и убийств невинных словами, что это мол «воля Божья». Они готовы предать свою же веру лишь потому, что ты не такой, как они. Твердят: «Не убей!». Но сами убивают по «воле Божьей». И знаете почему? Из‑за страха! Из‑за обычного страха перед какими‑то чёртиками, которых даже нет, готовы предать свои идеалы, готовы начать убивать, а чтобы не нести ответственность за свои деяния находят отговорки! А наши правители да служители‑шарлатаны и рады этим воспользоваться! Когда человеку страшно, он готов послушать любого, если тот пообещает спасение, или предать любого, если он представляет угрозу для него. Если мы и дальше будем поддаваться этому страху, то наш мир обречён. Поэтому, ребятки, вот вам мой совет: переборите его, не живите со страхом в сердце. Не бойтесь ничего и идите напролом до самого конца! Тогда вам не будет страшна даже смерть!

Такое напутствие Гастон дал неспроста, поскольку выслушав Самюэля и вспомнив, что пришлось пережить девочкам до того, как он их приютил, портной осознал, что они втроём – родственные души. Пережившие одно и то же дети, гонимые всеми и перенесшие одни и те же страдания, они понимали друг друга, как не понимал никто другой. Будучи вместе, защищая и поддерживая друг друга, они могли бы выстоять в этом жестоком мире и, более того, обрести своё счастье. Осознавая это, Гастон определил цель своей жизни: сплотить этих детей и сделать их единым целым, чтобы вместе они были способны свернуть любые горы и преодолеть любые преграды. Он считал несправедливым тот факт, что этих детей ненавидят лишь из‑за глупых баек и искренне желал, чтобы они тоже были счастливы.

Гастон взглянул на детей и увидел их несколько испуганные лица. Портной неловко засмеялся, после чего извинился:

– Ой, простите, ребятки! Что‑то я вас совсем взволновал этими речами. У вас голова от меня не разболелась?

– Нет‑нет, что вы, всё с нами хорошо, – с улыбкой ответил Самюэль. – Вы правы. Страх убивает нас. Сколько себя помню, я постоянно жил в страхе. Боялся всего и всех. И всё это время я чувствовал себя несчастным. Но рядом с вами я не боюсь ничего. Я впервые в жизни чувствую себя так хорошо. Спасибо вам за всё это! Ещё никто не был так добр ко мне.

Самюэль взглянул на маленькое вытянутое окошко в кухне и заметил, что солнце уже садилось. Он вскочил на ноги и, почувствовав, что боль полностью ушла, направился к выходу со словами:

– Ой, уже совсем стемнело! Мне пора идти. Ещё раз спасибо за всё.

– Постой! А как же твоя рана? Я не могу отпустить тебя в таком состоянии! – попыталась остановить его Изабель, схватив его за руку.

– Не бойся, рана уже не болит. Я прекрасно себя чувствую.

– Но, Самюэль…

– Изабель, не нужно так переживать. Всё будет хорошо. До приюта я вполне смогу дойти.

– Малышка, ну действительно, зачем же удерживать его? – вставил своё слово Гастон. – Пусть идёт. Можешь проводить его, если хочешь.

– Хорошо. Пойдём, провожу тебя до двери, – Изабель встала и, держа Самюэля за руку, повела его к выходу.

– А можно с вами? – подскочив, спросила Элин.

– Разумеется, пойдём, проводим гостя.

– Ну, до встречи, парень. Береги себя, – попрощался Гастон Самюэлем.

Троица подошла к двери на улицу. Повернувшись к сёстрам, чтобы проститься с ними, Самюэль столкнулся с взглядом Изабель. Было видно, что она беспокоилась за Самюэля, и хотя он не понимал, почему, всё равно был безумно рад этому.

– Не беспокойся ты так. Я прожил в этом городе много лет и пережил многое. До приюта я дойти вполне смогу.

– Не в этом дело, – опустив голову, проговорила Изабель. – Я верю, что с тобой всё будет хорошо. Но, понимаешь, я… я хочу, чтобы ты был рядом.

– Почему же?

– Потому что мне хорошо с тобою. Я так давно не общалась с кем‑то, кто по‑настоящему понимает меня и Элин, кто может поддержать нас и помочь. Рано или поздно Гастон умрёт. Что нас ждёт тогда? Кто поможет нам в трудное время? Нам надо держаться вместе, чтобы выжить.

– Сестрёнка, ты слишком много думаешь обо всём этом, – перебила Элин. – Тебе нужно отвлечься от всех этих мыслей. Они же тебе спать не дают.

– Я ведь о тебе беспокоюсь. Ты последний родной человек, что у меня остался. Если я потеряю тебя, то не переживу этого!

– Это, конечно, замечательно, но ты и о себе подумай. Ты ото всех этих жутких мыслей с ума сойдёшь. Не надо так беспокоиться о будущем. Мы существуем сейчас, а значит и думать должны о том, что происходит сейчас.

– Твоя сестра права, – поддержал Самюэль Элин. – Ты слишком беспокоишься о других, тогда как про себя забываешь напрочь. Это ведь может сгубить тебя.