Долгая дорога домой

Голос немного дрожащий, выдавил слезу, которую неумело скрываю. Джим Керри отдыхает! Супруги переглядываются. Первой опомнилась женщина.

– А ну ка сядь! – Силой усаживает меня обратно. Я не сильно и сопротивляюсь – Компотику сейчас еще принесу и булочки только с духовки. Коля, последи, чтобы не сбежал!

Коля присаживается на соседний стул, который жалобно скрипнул. Пару раз открывает рот, но так и не решается ничего сказать.

– Я правда умей готовить. Я говорить как – Мешая русские и английские слова, рассказываю, как делать блины, пельмени, куриный суп, паэлью, фаршированную рыбу. Рот у Коли уже совсем не закрывается. Наконец он приходит в себя.

– Ну, ты даешь! Ты только рецепты выучил, или правда, готовил всё это?

– Правда. Я был помощник кока на корабле.

– Может действительно, Коля, возьмём его? – Женщина оказывается всё это время стояла сзади, тоже слушала.

– Даже не знаю, Раечка… Тебе сколько лет? И где ты живешь? Что ты про приют говорил?

Лихорадочно продумываю варианты, чтобы совместить плаванье на корабле, приют и русское происхождение. Люди они бесхитростные, добрые – это сразу видно. В полицию сдать не должны, если что – успею сбежать. Рассказываю полуправду. Опуская криминальное прошлое, рассказываю, как сбежал из приюта и проник на корабль. Придумал мать, которая приехала со мной из России к отцу‑американцу. Но он, негодяй, отказался от нас, а когда она умерла от гриппа я попал в приют. Хорошо так рассказываю, сочинять я умею. Стану когда‑нибудь писателем. Раечка украдкой вытирает слёзы, Коля немного недоверчив.

– На каком, говоришь, судне ты сюда добрался?

Выяснилось, что он по молодости плавал коком, пока не осел в Австралии. Экзаменует меня на знание морских понятий. Небольшая путаница в русских и английских терминах осложнила этот процесс, но и сблизила нас. Признаюсь, что ночевал на лавочке в парке. Раечка охает.

Прерывают наш разговор клиенты. Ресторан постепенно заполняется и Раечка отводит меня к себе домой. Оказывается, живут они на втором этаже и вход прямо из ресторана.

– Отдохни, посмотри видео, а вечером поговорим. Хорошо? – Кажется, вопрос с ночлегом я решил.

– А могу мыть, себя мыть всего? – Продолжаю осваивать язык.

– Обмойся, конечно, ванная вот, полотенце бери любое. Я побежала, работать нужно.

Доверчивые люди. В Нью‑Йорке таких нет. Был бы я в банде – до вечера тут пустая квартира осталась. Быстро обмываюсь, переодеваюсь в новое и спускаюсь обратно. Захожу на кухню.

– Я помогать. Что делать?

Коля не сразу узнает меня переодетым. После неудачной попытки выпроводить, повязывает фартук и доверяет чистить картофель. Справляюсь быстро и качественно, потом, уже не спрашивая перехожу к мойке посуды. Заскочившая за заказом Рая делает большие глаза при виде меня, но разговаривать ей некогда, клиенты ждут.

– Куда выбросить? – Выношу отходы, чищу грязную раковину. К готовке не лезу – всему свое время. Не сказал бы, что тут грязно, но после идеальной чистоты на камбузе есть к чему приложить руки.

– Да ты что ребенка замучил? – Нападает на Колю заскочившая очередной раз Рая.

– А я что, он сам! – Отбивается Коля. Интересно, им лет так под 35, а детей нет. В квартире не обнаружил детских вещей или фотографий. Мелькает в подсознании мысль, что могли бы меня усыновить. И угасает, кто даст усыновить нелегала? Да и не собираюсь я тут задерживаться.

Закрывается ресторан в восемь. Потом обычно пока перемоют тарелки, кастрюли. На этот раз посуда уже чистая, да и сама кухня значительно изменилась. Освободившаяся Раечка в легком шоке. Ужинаем тем, что осталось. Осталось много. Меня усиленно пичкают – жареный картофель с грибами, пельмени со сметаной, пирожки с капустой. Честно признаю – пельмени значительно вкуснее тех, что я готовил.

– Я сейчас лопну! – Взмолился, когда передо мной поставили еще миску молочного киселя и булочки с повидлом. Поставили задачу сделать меня таким же толстым как они?

В квартире продолжились расспросы. Умею я читать, писать, есть ли родственники в России. Умело переключаю разговор на них, вскоре уже они мне рассказывают о себе. Точнее рассказывает Раечка, Коля флегматично кивает головой. Я давно уже клюю носом, в какой – то момент чуть не ударяюсь головой о столик. День был напряженный, да и спал мало.

Уже не совсем понимаю и русскую речь, только когда Раечка трогает за плечо – прихожу в себя.

– Я постелила тебе, давай баиньки, а то ты совсем уснул.

Засыпаю, едва коснувшись головой подушки. Расслабился, трудно быть всё время в напряжении.

Проснувшись не сразу соображаю, где я. Маленькая комната со стерео обоями изображающими море. Цветы, аквариум. Ах да, вспомнил. Мочевой пузырь требует немедленных действий. Шлепаю в больших тапках, оказавшихся у кровати, в туалет. С кухни запах кофе и приглушенный разговор. Намереваюсь отправиться туда после облегчения, но тут мой взгляд цепляется за рюкзак в прихожей. Он стал значительно худее. И открыт. Подхожу – на столик рядом выложены фонарик, зажигалка‑пистолет, деньги, телефон. Короче всё, что было в карманах. А одежды нет. Ни куртки, ни джинсов, даже трусов. Как это понимать? Хмурый, захожу на кухню.

– Где мои вещи? – Вместо приветствия спрашиваю Раечку. Они сидят – пьют из огромных кружек, на столе печенье, кексы, конфеты.

– Выспался? А одежду я постирала, на балконе висит, сохнет. Не переживай, всё что в карманах было я аккуратно сложила. Присаживайся завтракать будем!

Вот что ей сказать? Что нельзя по чужим вещам и тем более карманам лазить? Так она как бы взрослая, должна знать. Или в России другие понятия? Решил пока промолчать. Усаживаюсь.

– Тебе кофе можно? Или молоко будешь? Только молоко, честно говоря, тут в Австралии никакое. Давай какао сделаю, бери булочку – намажь маслом. Я сама сейчас намажу.

– Я кофе буду – Прерываю поток. Бедный Коля, как он не разучился говорить.

– Я сейчас на базар пойду, за зеленью и овощами. В магазинах овощи никакие. Пойдешь со мной? И нужно будет в посольство о тебе заявить, ты хоть кого‑то помнишь в России? Бабушку, тетю? У нас там секретарь знакомый он поможет. Ты бы оделся, в трусах за столом сидеть неприлично.

Ответов от меня и не ждет, несмотря на вопросительные интонации. Иду, натягиваю шорты и футболку, единственное оставшееся нетронутым. Возвращаюсь.

– И где ты взял такую ужасную одежду? Тебе совсем не идёт. Сегодня уже не успеем, а завтра сходим, купим тебе что‑то приличное. Да, я спросить хотела, извини, конечно, но у тебя много так денег, где ты мог их взять?

Делаю несколько глотков обжигающего кофе, поднимаюсь из‑за стола. Жаль, конечно, но бесплатный сыр действительно только в мышеловках.

– Извините, я пойду. Вот одежда только …, но я могу позже забрать. Спасибо вам за гостеприимство. Я могу заплатить, за еду. А деньги мне команда танкера собрала – Говорю на английском. Раечка растеряно хлопает ресницами.

– Куда пойдёшь?

– Придумаю что‑нибудь. Это моя жизнь и как мне жить я сам решу.