Дорога перемен. Книга первая

Из‑за бардака, который здесь творится, сходят с ума не только пациенты, но и те, кто оказывает им помощь. В одну и ту же смену, то есть в понедельник, среду и пятницу, невзирая на современные технологии, медсестры запускают пластинку с долбаной классикой прошлого века. Этот ритуал появился примерно три месяца назад, когда к нам положили парнишку с редкой формой психического заболевания. Довольно странное влияние на него оказывала симфония из скрипящих звуков, которые выплевывала эта сатанинская коробка. Врачи долго ходили кругами, ломали голову и прикладывали все усилия, чтобы найти источник, из‑за которого у него накопился целый букет болезней. По словам его бабушки, на ранней стадии заболевания у него часто менялось настроение, он мог вставать и бодрствовать, а через несколько часов впадать в депрессию, направлять всё внимание вглубь себя и не выходить оттуда месяцами. Долгие годы его родители отказывались принимать своего сына таким, какой он есть. Они считали, что галлюцинацию в голове легко отключить, и вместо внимания и помощи оказывали на него моральное и физическое давление.

Ситуация с его семьей – это классика жанра. Мать работает на кондитерской фабрике, и, чтобы сводить концы с концами, постоянно берет подработки и практически не бывает дома, чтобы заниматься воспитанием сына. Его отец всю жизнь был работягой на заводе. После кризиса в 2008 году руководство приступило к сокращению штата, а потом и вовсе обанкротилось. Он потерял работу и, чтобы прокормить семью, начал подрабатывать грузчиком и водителем такси. Денег постоянно не хватало. Все проблемы он топил на дне стакана, постепенно превращаясь из примерного отца в озлобленное на весь мир животное, а когда напивался до потери памяти, начинал учить жизни с помощью кулаков.

С таким подходом шизофрения долго оставалась незамеченной. Душевная травма с каждым годом становилась всё сильнее, пока не достигла своего пика и не вышла из‑под контроля. Однажды ранним утром тайком он взял из гаража арбалет и несколько раз выстрелил алкашу в спину, а мать уронил с лестницы в подъезде. Соседи вызвали скорую. Полиция спустя полчаса нашла испуганного подростка на детской площадке в соседних дворах и отправила к специалистам для оказания помощи. Журналисты под заголовком «Насилие порождает насилие» заявили общественности, что его родители еще легко отделались, а это событие – яркий пример того, как поступать нельзя, тем более отворачиваться от тех, кому вы нужны сейчас больше всего.

«Он не просился на белый свет, этот выбор сделали за него, – мысли по этому поводу тревожат уже несколько недель, и с таким халатным отношением к жизни собственного ребенка сложно смириться добровольно. – Они должны понести наказание! Они должны с этим выбором жить, чтобы добрые люди, которые за этим наблюдали, смогли с чистой совестью ложится спать».

Как показало время, ему не становится лучше за стенами этого заведения. Парнишка не идет на контакт, постоянно проявляет агрессию и выжидает свою возможность выбраться на свободу. Спустя несколько дней он сбежал, его поймали и начали пристегивать к креслу, чтобы кормить с ложки и напихивать препаратами, которые угомонят его пыл. Взаперти, полный отчаяния, он долго находился один, и у него было полно времени придумать игру, где главная миссия – это убеждение всех окружающих, что он идет на поправку и чувствует себя намного лучше. Парень начал вежливо общаться с персоналом, его вернули к обычному распорядку дня и часто видели в зале для развлечений, где собираются другие пациенты, играют в настольные игры и общаются между собой. Медсестры и санитары вернулись к рутине, которая льется на них изо дня в день… весь персонал потерял бдительность, что в итоге приведет к большой ошибке, которая встанет им поперек горла, когда они обнаружат, что их товарищ снова сбежал.

В наших реалиях шансы на положительный исход этого события катастрофически малы. Взаперти бетонной коробки прокручиваешь эти мысли снова и снова, начинаешь понимать, что у людей, застрявших здесь, ничего нет, кроме веры и надежды на лучшее. Разумеется, если они совсем не потеряли рассудок. Надежда помогает им найти светлые мысли, с помощью которых хочется верить, что тот парень уже сбежал достаточно далеко от этой зловещей долины. Находится в безопасности, гуляет и дышит свежим воздухом, видит красивые пейзажи природы, оставляя позади всех призраков прошлого, и наслаждается жизнью… Очень быстро инцидент вылупился наружу. Из трех слов в адрес персонала два из них были нецензурной, угнетающей по всем фронтам той самой матерщиной, напоминающей Марку сельскую провинцию, которая застряла на необитаемом острове посередине Тихого океана. И даже среди этих убийц нашего богатого языка находились виртуозы, которые чуть ли не с пеной у рта выкрикивали по два‑три предложения, убивая самооценку людей в принципе. Такой грязный мат со стороны руководства гулял по длинным коридорам долгие две недели, заставляя одних краснеть, других хихикать над своими коллегами до той самой поры, пока горячие слова не прилетят в их адрес. После длительных проверок эмоции больших начальников погасли, скандал и паника сошли на нет. Все нуждались в ответах, и до сих пор гадают, как у него получилось сбежать, не засветившись ни на одну камеру. Его поиски продолжаются, но новостей хороших нет. Полиция пожимает плечами, иногда кивает головой со словами: «Он растворился в воздухе». Вот так и живем в сказке с рейтингом восемнадцать плюс.

– Давай руки, Марк.

– Ты сейчас серьезно?

– Да, – без колебаний ответил Артур и подошел на расстояние одного шага, чтобы помочь это сделать. – Ведьма сегодня принимает в корпусе, который находится в самом конце участка больницы. Мы там уже были как‑то с тобой, не помнишь?

– Это было уже целую вечность назад, думаешь, я сбегу?

– Марк, никакие твои слова не способны передать, что на самом деле находится в твоей башке… Я не могу забраться в нее и не знаю, на что ты способен, но отлично знаю свои обязанности и не хочу потерять работу. Местечко не самое плохое по сравнению с тем, где приходилось работать раньше. Задачи простые, и я их выполняю. Пока идет расследование, к тебе особенное внимание, и мы уже опаздываем, так что надевай наручники и жди меня у перехода, я эту дверь сейчас закрою, и идем.

Лечащий врач Марка много работает, и они вдвоем с Артуром переживают, чтобы она лишний раз не поднимала свой жирный якорь с места, чтобы пройти такой длинный путь из‑за таких пустяков, как один‑два пациента, у которых нужно проверить их самочувствие. Такие визиты не заканчиваются ничем хорошим. Она будет тяжело дышать на вас, как дракон в своем логове, который уже не летает лет двести, и весь этот образ жизни сказался на ее фигуре. Потом медленным, нет, самым медленным тоном в вашей жизни она будет выковыривать из вас душу за то, что ей пришлось сделать, чтобы теперь знать, что с вами всё в порядке. А в порядке или нет – это уже не имеет значения. Просто те, кто решаются на такой отчаянный шаг, должны не забывать, что эта женщина сделает всё, чтобы вы об этом пожалели. Артур постоянно спасает Марка от этой участи и несколько раз в неделю по утрам, когда сдает смену и собирается домой, сопровождает к ней лично. Переход через коридор вглубь гостиной, ведущей к соседнему корпусу, отличается от своих собратьев бледностенных мелочью из двух пунктов: на углу висит картина с извращенной фантазией автора и согнувшаяся в две погибели пальма. В остальном всё примерно сделано в одном стиле. Здание не сильно старое. Некоторые моменты сделаны с умом и пока не испорчены рукой современности, даже пластиковые окна в местах, в которых вставлены, спрятаны и не бросаются в глаза. Также есть интересные идеи в плане архитектуры, особенно запоминается переход через сад, где ботаники и люди, которые тащатся по этой теме, будут от восторга писать кипятком, как шестнадцатилетние фанатки на концерте их любимого исполнителя.