Доверие

– А девочка, оказывается говорить умеет, – начал ехидничать парень с татуировкой в виде меча под левым глазом. – Рус, что скажешь? Зачётная малышка, да?

Все разом замолкли. И только я слышала стук собственного сердца, которое бешено билось о рёбра, потому что, тот парень с татуировкой на лице обратился к тому, кто молча наблюдал за всем этим. Он сделал два размашистых шага в мою сторону, коротко кивнул своим псам, и те меня отпустили, и не успела я облегченно вздохнуть, как этот Рус провёл своей рукой покрытой различными татуировками по моему лицу. Его прикосновения обожгли. Я выпучила глаза и с мольбой в голосе попросила:

– Отпустите меняя.

Он посмотрел так, что у меня подкосились ноги, и я бы свалилась на холодный бетон, прямо к их ногам, если бы он не придержал меня за руку. Наклонился и прошептал на ухо:

– Красиваяяяя, – он втянул носом мой аромат. – Ступай.

Я отступила на шаг назад, резко развернулась и чуть ли не бегом побежала к Вике.

С ума сойти, что ж творится средь бела дня?

Дошла до квартиры Вики, и нажала на звонок. За дверью послышались шаги, дверь открылась и я пулей залетела в квартиру. И только сейчас я поняла, что меня пронесло, и они не навредили мне. Меня начала бить мелкая дрожь, и глаз противненько так задергался.

– Варь, что случилось? – обеспокоено спросила рыжая.

И я только сейчас разревелась, осела напал, и голова закружилась. Зажмурила глаза, чтобы прекратить поток слез, но они продолжали бежать, как Ниагарский водопад.

А потом я открываю глаза, голова откидывается назад.

И темнота…

 

Глава 9

 

– Варвара, вы скажите мне раньше у вас такое было? – спрашивает меня семейный врач семьи Салтыковых. – Головокружения были? Болела ли голова?

Вика привела меня в чувства почти сразу, как я потеряла сознание. Мне пришлось все ей рассказать. Она грозилась выйти в подъезд и отчихвостить этих отморозков, но видя какая я бледная она передумала.

– Ну голова болела, головокружений не было, – задумчиво постучала пальцами по подбородку. – Ещё я стала неуклюжей, и если честно у меня дергаются зрачки.

Екатерина Олеговна что‑то пишет к себе в тетрадь, и кивает головой каким‑то своим мыслям, а я же сижу и ерзаю на диване в большой комнате у Вики дома. Кусаю щеку изнутри. Нервничаю.

– Варь, смотри на ручку, – я уставилась на ручку, а врач начала водить ей туда‑сюда. – Спасибо.

И опять что‑то записывает.

– Может вы скажите, что у меня? – спрашиваю я.

Врач посмотрела на меня как‑то слишком внимательно, отчего я ещё сильнее заерзала на диване.

– По первым признакам у тебя симптомы нистагма. Точнее могу сказать после обследования, – покачала головой Екатерина. – А ещё твоя неуклюжесть похожа на вестибулярный нистагм.

Я сижу и честное слово не поняла, о чем врач.

– А можно пожалуйста по‑русски?

Врач встала с мягкого стульчика, сложила свои записи в сумку и сказала:

– Завтра приезжай по этому адресу, – она протягивает мне бумажку. – Пройдёшь обследование.

Я приняла эту бумажку.

– Простите, у меня нет столько денег. – опустила голову вниз.

– Не переживайте, все уже оплачено.

– Что?

– До завтра, Варвара. Жду в девять утра. – и женщина вышла из комнаты.

Сжимаю веки, тяжело дыша. Кто оплатил? И что это за болезнь такая? Чем она мне грозит? Лечится ли вообще? Миллион вопросов, и к большому сожалению не одного ответа. Пока. Уставилась в пол. Тру пальцами веки. Ощущаю давление в висках. Встряхиваю головой от чего боль увеличивается. Моргаю.

Жарко.

Смотрю в сторону окна. Встаю и иду его открывать. Мне душно.

Сердце болит. Серьезно ноет. Неприятная боль в правом глазу. Мигрени мне ещё не хватало.

Тру лицо, убирая за уши волосы и иду к Вике. Сейчас она на кухне. Я ее попросила оставить меня наедине с врачом.

Боль в глазу увеличивается. Мне хочется пить. Ужасно.

Выхожу из комнаты и бреду на кухню. Вика сидит на стуле и с кем‑то переписывается. Но услышав мои шаги, тут же телефон отложила на стол, и с явным беспокойством в голосе спрашивает:

– Варь, что врач сказала?

Я снова тру лицо рукой. Моргаю. Прохожу на кухню, и сажусь напротив неё. Правду сказать?

– Завтра на обследование, – я облокотилась на спинку стула, сложив руки на груди, и хмуро гляжу на рыжую. – Но кто‑то уже оплатил это обследование, – выгнув бровь интересуясь у подруги. – Случайно не знаешь кто этот человек? – смотрю на неё и голову наклоняю немного в бок.

– Макс. – пожимает плечами она.

– Какого хера? Зачем? – вскочила я со стула. – Вы адекватные вообще нет? В долги меня вгоняете? – хожу по кухне туда‑сюда.

– Успокойся, Варь, – спокойным тоном произнесла Вика. – Он сам изъявил желание это сделать.

Я грязно выругалась. Этого ещё не хватало мне. Конечно, я все до копейки ему отдам. Мне не нужны такие подачки, и тем более от него.

Сжимаю губы в тонкую полоску, затем прошлась по ним языком и с довольной улыбкой обращаюсь к Вике.

– Неужели Макс снизошёл до меня? – ядовитый голос. Полностью. И я не скрываю этого.

Вика уставилась на меня, но промолчала и только покачала головой.

– Я ненавижу твоего брата, Вика.

Господи, заткнись.

– Всем своим нутром ненавижу.

Че ты несёшь, Варя?

– Варь, пожалуйста успокойся. – вздохнула Вика.

А я еле держу язык за зубами, чтобы не нахамить одной единственной подруге. Ведь она не виновата, в моей ненависти к ее брату.