Другие слёзы. Сказка для детей, но не только…
– Ма‑ам, а что значит «со»? – вдруг спросил Миша.
Кристина вопросительно взглянула на сына.
– Ну, вот ты говоришь «СОстрадание», «СОчувствие»…
– Это означает, что нужно стараться почувствовать то, что чувствует другой человек. Вместе с ним страдать, вместе с ним чувствовать.
– Тогда, значит, «сознание» – это вместе с другими что‑то знать?
– Совершенно верно, сынок.
Миша немного подумал и спросил снова:
– А в слове «совесть» это что значит?
Кристина улыбнулась.
– В слове «совесть» – весточка, известие, то есть какое‑то сообщение о чем‑то важном.
– Это как СМС по телефону?
– Что‑то вроде того, только сообщение это посылает тебе Сам Бог прямо в сердце. И прочитав его, ты СОведаешь об этом известии вместе с Ним.
– Ничего себе! – вмешалась в разговор Лиза. – Это что, значит, наше сердце как телефон работает, сообщения там разные принимает?
– Да! Точно, как телефон! – Кристина была рада такому разговору, ведь в обычном суетном мире дети не очень‑то интересовались подобными вопросами, и добавила: – Но сообщения на этот телефон приходят от самых разных личностей, в том числе и от темных, желающих погубить нас. И мы сами вправе решать, чьи сообщения читать, а чьи игнорировать.
– Что‑то в этом есть, – задумчиво произнес Сергей, глядя в темнеющее небо, – только сердце не всегда способно понять, от кого пришло сообщение, вот и читаешь все подряд.
– А ум‑то человеку на что?! – Кристина удивленно вскинула брови. – Сердце только чувствует и транслирует, а решение принимать нужно умом.
– Может, вы и правы, – голос Сергея звучал устало. – Река Желаний несет в себе множество разных удовольствий. Когда ныряешь в нее, уже невозможно выбраться. Ум отключается, а сердце кричит: «Это же так приятно! Еще, еще!» И тогда это сообщение от Бога с названием «Совесть» становится просто незаметным. А если каким‑то чудом выберешься на берег, возникает потребность завалить навсегда камнями этот злосчастный поток желаний, только он всякий раз оказывается сильнее.
Сергей отрешенно уставился вдаль. Река зловеще гудела, и на ее фоне не было слышно никаких звуков природы. А может, их и не было в этом странном месте без звезд и луны.
– Ты нырял в реку Желаний?! – голос женщины зазвенел надеждой. – С моста Неведения?!
– Да, с него самого. А откуда вам это известно? Вы тоже через него шли? Как же вам всем удалось удержаться и не прыгнуть?!
– Не всем, к сожалению. Старший сын нырнул. Только я не очень понимаю, что всё это значит. Сердцем чувствую, что он жив, а ум говорит, что это невозможно. И почему он это сделал, тоже не понимаю.
– А не было у вас никаких странных, маняще приятных мыслей, которые туманят сознание и заставляют отдаться им полностью?
– Были, но мне нужно было удержать детей, я думала о них.
– Видимо, это и спасло вас.
– Расскажи нам, пожалуйста, как и почему ты попал сюда, а главное, что произошло после прыжка, – Кристина умоляюще смотрела на Сергея, но юноша не мог видеть этого взгляда в опустившейся темноте. Он тяжело вздохнул, сглотнул подкативший к горлу комок и начал свой рассказ.
* * *
– Мне стало привычным засыпать лишь под утро. Как прихожу с учебы, зависаю в компьютере – в играх, или в соцсетях, или в еще каком‑то приятном видеоразвлечении, и пока силы есть веки поднятыми держать, всё пялюсь в монитор. Постепенно мой разум настолько сросся с виртуальным миром, что всё, что происходило в реальности, стало безразличным для меня. Чувства и мнения других людей вообще перестали для меня существовать. Я стал грубым, несдержанным, раздражительным. А раздражало меня буквально всё: необходимость делать домашние задания, напоминания папы о том, что нужно вынести мусор, просьбы присмотреть за младшим братом и то, что мама зовет обедать, – даже это раздражало меня, потому что всё это отнимало время от любимого интернетного безделья, которое я лицемерно маскировал под важные дела.
Даже красота природы померкла для меня, всё внутри стало черствым, я был неспособен ни видеть душой, ни чувствовать. И несмотря на всё это, появилась незыблемая уверенность, что все, абсолютно все должны мыслить так же, как я. А мое собственное мировоззрение не выходило за рамки одного‑единственного желания: погрузиться в соблазнительный мир интернета.
Вот и в этот раз я, не раздеваясь, уснул только часа в четыре утра, а в семь нужно уже вставать, чтобы не опоздать в институт. Мама с трудом растормошила меня. Я снова наговорил ей грубостей, соврал и маме, и самому себе, что мне ко второй паре нужно, сходил в туалет и, возвращаясь в свою комнату к заветной мягкой постельке, вдруг застыл в дверях.
На месте дверного полотна я увидел нечто, похожее на зеркало, но жидкое и как будто живое. Я потряс головой, пытаясь стряхнуть с себя сон, – видение не пропало. Решив, что мне просто нужно лечь в постель и нормально выспаться, я пошел вперед сквозь зеркало, предполагая попасть в свою комнату.
Но что это?! Вместо привычной обстановки я увидел вокруг себя отвесные стены скал, врастающие в бесконечно далекое голубое небо. Серый гулкий коридор, в котором я оказался, упирался в пугающую черноту. Я попытался было вернуться, сделав шаг назад, но зеркало за спиной неожиданно приподнялось, скрутилось в тонкий рулон и исчезло.
Огляделся.
Первая мысль, пронзившая разум: «Я в каменном мешке!» Далее последовали безуспешные попытки проснуться. Что только я не делал! То приемы из тонизирующих психологических тренингов, то из восточных практик, то просто щипал себя за всевозможные места. Мозг завис, словно компьютер, не зная, что от него требуется, – он вообще отказывался понимать что‑либо из происходящего. И только бешено бьющееся сердце напоминало о том, что я еще жив и что это вовсе не сон.
В исступлении я уселся на каменный пол. Сколько так сидел, не знаю – время утратило свое значение и свои границы.
Узкая расщелина между скал глядела на меня своим черным глазом, не давая даже слабого намека на свет, но иного пути не было, и я решился идти по ней.
Тропинка вела куда‑то вниз, становилось всё темнее и темнее. Каменный чулок всё более напоминал земляной туннель с торчащими из стен корнями деревьев, за которые всё чаще приходилось хвататься, так как под ногами появилась странная слизь.
