Единственная Джун
– Брант спешит на помощь, – язвительно усмехается Уайетт. Он плюет мне под ноги, когда я непроизвольно останавливаюсь. – Да просто развлекаюсь.
Не обращая на него внимания, я оглядываюсь вокруг в поисках предмета, которым можно было бы притянуть Джун к берегу. Длинная палка. Что угодно.
Я не уверен в плотности этого льда: он недостаточно толстый. Еще не было сильных морозов.
У Джун разъезжаются ноги, когда она пытается подняться. Во время очередной попытки она машет руками и падает навзничь, сильно ударившись о лед.
У меня кровь стынет в жилах.
Все смеются.
Джун выглядит так, будто сейчас расплачется.
– Джун, замри… – говорю я ей, но все равно пытается подняться, пока по ее щекам текут слезы.
И в этот момент я слышу…
Треск.
Мы все это слышим.
Сначала это просто трещина, но этого достаточно, чтобы все мгновенно замолчали. Глаза Джун вспыхивают. Замерев, она смотрит на меня с расстояния нескольких футов. Мне кажется, что в этот момент время останавливается. Это как нажать на паузу, когда смотришь фильм. Зловещий антракт. Ветер жутко завывает, снежинки жалят мою кожу, и все кажется тяжелым. Или невесомым. Или и тем и другим.
Лед продолжает трескаться: уродливые вены разветвляются, поглощая кусок за куском.
– Брант…
Джун шепчет мое имя с середины пруда, это и тихий всхлип, и полная ужаса мольба.
Это последнее, что она произносит, когда лед под ней раскалывается.
– Джун!
Ее крик проносится по парку, и она уходит под лед.
Я не думаю.
Я просто двигаюсь.
Уайетт сбивчиво тараторит рядом со мной:
– Я не знал, чувак, я просто думал…
Я не слушаю.
Я. Просто. Двигаюсь.
Я мчусь по льду в надежде, что мне удастся не провалиться, пока я не доберусь до нее, но он быстро крошится, превращаясь в месиво.
– Брант! – Джун на мгновение всплывает на поверхность. Задыхаясь, она произносит мое имя, беспорядочно размахивая руками и уходя под воду.
Я следую за ней. Я проваливаюсь сквозь толщу льда, задыхаясь от холода. У меня трещат кости. Горит кожа. Кровь словно пошла льдом.
Но я не останавливаюсь.
Здесь неглубоко, но Джун уже тонет, находясь в состоянии шока. Я быстро подплываю к ней, а затем хватаю ее за талию и вытаскиваю на поверхность. Ее кожа выглядит бесцветной. Посиневшей… почти…
Фиолетовой.
Меня начинает мутить.
Кружится голова, отчего меня чуть не утягивает обратно под воду, но я упорно пробираюсь вперед к заснеженному берегу, где уже и след простыл от Уайетта и его компании – на их месте появились встревоженные очевидцы. Холодная вода и куски льда впиваются мне в тело – я не могу дышать. Мои легкие словно сковало льдом.
Меня трясет. Я сейчас потеряю сознание. Все вокруг меркнет.
Джун. Джун. Джун.
Я чудом добираюсь до суши и каким‑то образом нахожу в себе силы вытолкнуть ее на берег. Незнакомый мужчина бросается на помощь и вытаскивает ее из воды, потом помогает мне.
Я в лихорадочной тряске падаю рядом с ней, а затем переворачиваюсь, чуть не накрывая ее хрупкую фигуру.
– Джунбаг… – хриплю я, касаясь ее щеки и заиндевевших волос. – Джунбаг, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста.
Она вздрагивает.
Захлебывается.
Начинает откашливать воду, ее тело бьется в конвульсиях, затем она инстинктивно тянется ко мне, пытаясь вдохнуть. Джун трясет от холода, она цепляется мертвецки‑синими пальцами за мою мокрую куртку.
Это все, что мне нужно.
Это все, что мне нужно знать. В результате я обессиленно падаю рядом с ней, смертельно изможденный.
Окружающий мир меркнет.
Глава одиннадцатая
«На первый взгляд»
Джун, 12 лет
Меня захватила лихорадка.
Я просыпаюсь в канун Рождества, закутавшись в одеяло. Меня бьет озноб. Такое ощущение, будто я снова в воде, борюсь за воздух, отчаянно ищу тепла. Дрожу, барахтаюсь, тону…
Окаменевшая.
Легкие разрываются от мокрого кашля, когда я переворачиваюсь на бок, подтягиваю колени к груди и зарываюсь в постель. Солнечный свет проникает в комнату, оповещая, что сейчас день, но мне кажется, что я почти не спала.
Который час? Неужели все открывают подарки без меня?
Веки словно свинцовые. Я щурюсь от дневного света, так как слишком слаба, чтобы впитать его радостные лучи. Я пытаюсь позвать маму, но голос очень тихий. Пробивается лишь едва уловимый шепот, и я снова начинаю кашлять.
Мне холодно. Так холодно.
