Экзос
В то время как она расправлялась с монстрами в глубине, Ник отбивался от них у входа. Вдруг один из них, проявив несвойственную для гуля ловкость, набросился на него справа, налетев на серебряный нож с такой силой, что оружие вошло в плоть с рукоятью. Обескураженный таким выпадом Ник непроизвольно выпустил клинок и, отпрянув, вновь споткнулся о ступеньку, упал навзничь. Этим воспользовался другое чудовище и с неистовой силой вонзилось тупыми зубами в руку ниже локтя.
Ник взвыл от боли.
Его напарница чертыхнулась про себя и поспешила на помощь, что было не просто, ведь со всех сторон её окружали чудовища.
С нечеловеческой скоростью, одним сокрушительным ударом она превратила сразу четырёх гулей в кровавую кашу, применив свой фирменный удар, расплавила ещё двоих и ловко перемахнув через десяток обезглавленных тел у лестницы, отшвырнула двух монстров обратно вглубь подвала. А третьего, что мёртвой хваткой вцепился в руку Ника, схватила за голову и нижнюю челюсть, ослабляя его хватку. И едва рука юноши оказалась на свободе, как всё тело гуля, с головы до пояса, в одно мгновение превратилось в жидкую кипящую массу.
Глаза Тони пылали, клыки выпирали сильнее обычного, а красивые черты лица искажала уродливая гримаса монстра, под стать тем, за жизнями которых они пришли.
Каждый раз, когда Ник видел её такой, им завладевал страх, куда больший, чем тот, который он испытывал перед другими, настоящими монстрами.
Оставшихся гулей девушка обезвредила без особого труда, ведь основную массу они к тому моменту уже уничтожили.
– Как твоя рука? – оглядываясь на беспомощные тела мертвецов, барахтавшиеся позади, спросила она.
– Уже лучше, – виновато ответил Ник, – регенерировала.
– Изменений не чувствуешь?
– Крови мало потерял. Думаю, ничего страшного.
В этот момент они подошли к тяжёлой металлической двери во всю ширину коридора. Девушка, не раздумывая рывком распахнула её и тут же переступила порог.
Как она и думала, там угрозы уже не было. Вампиры спали в своих гробах. В просторном подвале, больше напоминавшем подземелье, площадью превосходившее площадь дома наверху (похоже, подвал был совмещён с соседскими).
Здесь находилось четыре гроба, аккуратно установленных на специальных каменных пьедесталах, по периметру помещения между толстыми каменными колоннами.
– Четыре? – не смог сдержать ужаса Ник.
Но Тони, будто не слышала. В мгновение ока она оказалась у одного из гробов и без церемоний и предосторожностей скинула крышку, которая с грохотом упала на каменный пол, а затем наступила звенящая тишина.
То, что предстало их взорам, заставило похолодеть сердца. Пока Ник сам не свой от ужаса смотрел, как тело вампира медленно рассыпается в прах на его глазах, его спутница обошла оставшиеся три гроба, найдя там абсолютно то же самое.
– Кто это сделал? – едва слышно просил юноша.
– Их убили давно, – холодно ответила девушка, – они рассыпаются только сейчас.
– Но чьи тогда там гули?
– Их хозяин он, – она указала на гроб, который открыла первым. – Он же обратил и этих троих.
– Но ведь…
– Я знаю! – грубо перебила его девушка. Она, как и Ник была в шоке от увиденного, но и опровергнуть данность не могла. – Нужно уходить. Остальным пусть занимаются зачисщики «Белого света».
Всю дорогу обратно ни он, ни его спутница не заговаривали о произошедшем, кроме того, короткого момента. Ник больше всего на свете хотел пойти вместе с Тони к управляющему, чтобы узнать, что же произошло в том подвале. Но её слова дали чётко понять – этого не случиться.
Вскоре они проехали массивные стальные ворота. А через некоторое время за деревьями показался старинный особняк с вьющимся плющом на каменных стенах. И асфальтированная дорога сменилась каменной, кое‑где отреставрированной новыми кирпичами.
***
Стены и высокий потолок в просторной студии были обшиты звукопоглощающим материалом. У дальней стены находилась небольшая сцена, на которой стояла ударная установка и несколько колонок с усилителями.
Однако же остальные участники группы «Экзос» разбрелись по помещению, устроившись в удобных для них местах. Там же, увлечённый компьютерной игрой находился и Рик, уютно устроившийся на колонке у стены.
Рядом со сценой, у одного из усилителей сидел Люк, припав ухом к динамику и что‑то тихо наигрывая, виртуозно перебирая пальцами по струнам.
– Люк, – позвал гитариста Дин, убирая длинную прядь волос за ухо и ставя бас‑гитару на носок ботинка, а медиатор зажимая между зубами. Он находился в тени и таинственно взирал на мальчика.
– Отвали, – огрызнулся гитарист. – Припев почти готов.
– Рик, – тоже заметил мальчика Эд и его тёмные глаза сурово блеснули в полумраке, – слезай.
– Но я ведь ничего, – взмолился ребёнок.
– Медленно и аккуратно, – с нажимом произнёс лидер и, мальчику ничего не оставалось, как подчиниться. Он осторожно слез с колонки и, надув губки, поплёлся к удобному креслу в глубине студии. Почему он не устроился там с самого начала, для всех кроме Рика, вероятно, оставалось загадкой.
Дверь в студию открылась и вошёл Аш. Барабанщик выглядел немного помятым, его волосы растрепались, а одежда в несанкционированных складках. Он с широким зевком почесал затылок и направился к барабанной установке на сцене.
– Выспался? – усмехнулся Дин, когда барабанщик проходил мимо.
– Лис – отличное снотворное, – криво усмехнулся Аш на ходу подмигивая девушке.
Клавишница стояла за синтезаторами, в глубине студии, рядом с Риком и насупившись следила за ним.
– Элис, – произнёс Эд спокойно, но девушка вздрогнула и напряглась, – ты помнишь то, о чём мы говорили?
– Эд, это рефлекс, я ничего…
– А вот придётся тебе всё‑таки усмирить свои рефлексы, – сухо перебил её лидер. – Аш не всегда в ответе за действия.
– Я это понимаю, – поникла клавишница.
– Эд, да брось, – вступился за неё барабанщик, – что со мной будет‑то, от пары ударов, пусть и профессиональных.
– Ашфорд, – нахмурился Эд.
Резкий звук заставил всех обернуться. Струна на гитаре Люка лопнула и, отскочив, оцарапала его щёку. Кровь лишь на мгновение проступила, но затем порез быстро затянулся.
– Чёрт! – выругался гитарист, и убрал, наконец, инструмент в сторону.
– Я что‑то пропустил? – воспользовавшись моментом, Аш тихо обратился к Дину.
– Верхняя столовая просто в хлам, – едва сдерживая смех, ответил басист.